Джасмин сняла с вешалки почти прозрачную голубую юбку. Два слоя шифона делали эту прозрачность приемлемой с точки зрения приличий. Эту юбку Джасмин никогда прежде не надевала. Но сегодня ей предстояла битва.
К юбке она надела топик с отороченными серебристой тесьмой рукавами свободного покроя, который открывал грудь, оставляя открытым и живот. Поскольку одежда была облегающей, Джасмин не стала подыскивать бюстгальтер. В результате любой наклон головы неоспоримо доказывал факт его отсутствия.
Вынырнув из шкафа, Джасмин поспешно бросила выбранные предметы одежды на стул. Они едва не полетели на пол. И только тогда она вспомнила, насколько наблюдателен ее Тарик.
Пусть она скрыта от его взгляда, зато зеркало открывает перед ним полный обзор. Она невольно притронулась к поясу халата. До нее донесся какой-то звук, означавший, что Тарик повернулся на кровати, и ее пронизала запоздалая тревога. Поддразнивать его — одно дело. А сможет ли она пойти на неприкрытый стриптиз?
Боясь потерять кураж, она сбросила халат. Наклонившись, чтобы поднять его и швырнуть на спинку стула, она услышала сдавленный вздох. Взяв трусики, Джасмин заставила себя заговорить:
— Где мы будем ужинать?
Она натянула еле заметные трусики из кружевного атласа, разгладила их на животе дрожащими пальцами и схватила юбку.
Но она не стала надевать юбку через голову, а ступила в нее ногами. Перед ее мысленным взором возникло зрелище, которое она собой представляла. Щеки ее вспыхнули. Но, может быть, полумрак скроет от Тарика эту предательскую краску...
— Я собирался поужинать с Хиразом и Мумтаз. Но теперь передумал. Нам накроют в нашей отдельной столовой.
От Джасмин не укрылась его повелительная интонация. Таких ноток она не слышала две недели. Прежде эти нотки говорили ей, что Тарик смотрит на нее как на вещь. Но теперь она начала понимать, что Тарик останется таким даже с женщиной, которую любит. Это в его природе. И она решила про себя, что смогла бы привыкнуть к чертам защитника и собственника. В конце концов, это почти то же самое, что проявление заботы.
— Хм-м...
Она застегнула молнию на юбке, взяла топик и слегка повернулась — так, чтобы Тарик мог видеть ее грудь, а лицо оставалось бы в тени. Ей пришло в голову, что она заслужила медаль за храбрость. Кто бы мог поверить, что тихая, нерешительная Джасмин способна соблазнять своего сурового супруга такой вот кричащей демонстрацией. Уж она бы точно не поверила.
Джасмин застегнула на топике пять белых хрустальных пуговиц, удивляясь тому, как туго эта вещица обтягивает грудь.
В последнюю очередь она надела арабские сандалии, которые так легко сбросить: ведь в приватной столовой шейха много больших подушек.
— Я готова.
К счастью, ее голос прозвучал без вызывающей хрипотцы.
— Некуда спешить.
Голос Тарика показался ей безмятежным. Но не ошиблась ли она? А если он за ней не наблюдал?
Джасмин подошла к кровати, положила руки на талию и повертелась перед Тариком.
— Что скажешь?
Он непринужденно согнул ногу в колене, но движение вышло недостаточно быстрым, и Джасмин успела разглядеть под его брюками несомненный признак возбуждения.
— Великолепно.
Ровный голос Тарика не обманул ее.
— Ну... по-моему, нужны какие-то украшения.
Когда Джасмин шла к туалетному столику, ей понадобилось немалое самообладание, чтобы изобразить непринужденность. Она даже не взглянула на себя в зеркало, чтобы не встречаться взглядом с Тариком и случайно не выдать себя. Из встроенного шкафчика для драгоценностей она вынула ожерелье и надела его. На вид оно казалось милым, но ничем не примечательным, если не считать длинного отшлифованного кристалла Розы Зюльхейля, который лег между ее грудей.
— Пойдем, лежебока, я умираю от голода.
Джасмин прошла в комнату Тарика, жестом пригласив его следовать за собой. В малую столовую можно было бы пройти по коридору, но она не устояла перед искушением провести Тарика мимо огромной двуспальной кровати. Кроватью, стоявшей в ее собственной комнате, никто не пользовался, за исключением той недели, которую Тарик провел в Париже.
— Да я тоже, — услышала она за спиной.
Тарик поднялся. Он был явно далек от апатии. Что ж, голодный хищник вполне ее устраивал.
Она взялась за ручку двери, ведущей в столовую, но Тарик перехватил ее руку и всем своим мощным торсом прижал ее к двери.
— Подождешь здесь, пока обслуга закончит.
— А что такого? Я бы помогла им.