— Красивые женщины приносят мужчинам одни хлопоты.
Взгляд Тарика задержался на лице Джасмин, и нежность в его голосе остановила биение ее сердца.
Тронутая тонким комплиментом, Джасмин позволила себе то, на что редко осмеливалась, не зная, как будет реагировать Тарик: встала на цыпочки и быстро поцеловала его в уголок рта.
— То же самое относится и к красивым мужчинам.
Тарик улыбнулся, но не успел ответить, так как к ним приблизились мужчина и женщина. Они должны были попрощаться. Канайяль и Межайель были посланцами из другой области Зюльхейля.
— Желаю вам счастливого пути.
Манеры Тарика чуть-чуть изменились. Он оставался доступным и приветливым, но власть словно окутала его невидимой мантией. И Джасмин сразу подумала о том, насколько же другим он бывает наедине с ней.
Канайяль поклонился Тарику в пояс. Межайель сложила руки и наклонила голову в знак почтения.
— Мы привезем в Разарах радостные новости. — Канайяль бросил быстрый взгляд на Джасмин. — Я расскажу нашему племени о солнечных закатах и голубых небесах.
— Как всегда, мы не забудем вас в наших молитвах. — Взгляд Межайель встретился со взглядом Джасмин. — Джасмин аль эйя шейх, я воспою вас.
Не поняв скрытого смысла слов Межайель, Джасмин тем не менее не сомневалась, что ей был адресован комплимент. Она наклонила голову, неосознанно подражая царственным движениям Тарика.
— Благодарю вас. И желаю вам счастливого пути.
Когда посланцы удалились, Джасмин обнаружила, что гостей больше не осталось. Остальные передали слова прощания через Хираза, Мумтаз и других советников, присутствовавших на приеме.
— Идем, я отвечу на твой вопрос в наших комнатах.
— Откуда ты знаешь, что я собралась тебя о чем-то спрашивать? — Джасмин прошла вслед за Тариком во дворец. — Ну да, я хотела спросить. Почему Межайель собралась меня воспевать?
— «Песнь приношения даров» — это обычай только Зюльхейля, — снисходительно пояснил Тарик. — Как тебе известно, наша страна придерживается старинных традиций. Это и разъединяет нас с соседями.
— «Песнь приношения даров», — повторила Джасмин, вдумываясь в это название и одновременно наслаждаясь ленивым и ласковым взглядом Тарика, любующегося ее лицом. — То есть ее пение — это дар?
— Нет. Она хочет петь, чтобы получить дар от тебя.
Пальцы Тарика остановились на губах Джасмин, и она поцеловала их. Он улыбнулся и провел пальцами по ее щеке, тронув мочку уха.
— Какой дар?
Блеск в глазах Тарика стал единственным предисловием.
— Ребенка. В ближайшие недели немало таких песен прозвучит во всем Зюльхейле. — Джасмин ахнула, и Тарик засмеялся. — Мои люди видят, что ты — женщина, призванная произвести на свет нового шейха.
— Однако они не теряют времени.
Она потерлась о его тело, и их губы сомкнулись.
— Джасмин, ты молода, мы можем и подождать, если хочешь.
— Может быть, я и молода, но я всегда знала, что буду матерью твоего ребенка.
Лицо Тарика неожиданно стало серьезным.
— Иди сюда, Мина, и убеди меня в этом.
Она отдала ему все, но каким-то образом знала, что этого еще мало. Тарику от нее нужно еще кое-что, о чем он никогда не просил и чего она не могла предсказать. Страх, снедавший ее в прошлом, вернулся в полной мере, наполнив ее сны предзнаменованиями утрат и страданий.
Глава двенадцатая
— Тебя не радует эта поездка, моя Джасмин?
Она отвела взгляд от иллюминатора и повернулась к Тарику.
— Конечно, радует. Побывать на австралийской неделе моды будет для меня бесценным профессиональным опытом.
Тарик смотрел на нее без улыбки.
— Тебя что-то заботит.
Джасмин закусила губу. Проницательность Тарика привела ее в замешательство.
— Да, пожалуй. Ты в первый раз позволил мне выехать из Зюльхейля.
Рука, лежащая на ее плече, сжалась.
— Ты вернешься в Зюльхейль.
— Да. — Она будет там, где будет жить Тарик.
— Жаль, что ты не сможешь участвовать в конференции. — Тарик криво усмехнулся. — В Зюльхейле женщины абсолютно равноправны, но большинство арабских участников конференции придерживаются других взглядов. Сторонники позиций Зюльхейля помогают мне переубедить остальных, но процесс движется слишком медленно.
Джасмин кивнула. Конечно, Тарику приходится балансировать.
— Постепенное движение. Возможно, когда мне будет пятьдесят, для меня найдется место на такой конференции.
Тарик не ответил. Повернув голову, Джасмин увидела, что он внимательно смотрит на нее.
— Что скажешь?
— К тому времени нашему браку исполнится двадцать восемь лет.