Ещё бы пробуждение снова не подкачало.
— Я знаю, что ты очнулся. Не делай резких движений.
Открыв глаза, увидел знакомого старика. Он сидел в моей комнате. На моём стуле. Держал в руках пистолет.
— Повторяетесь.
Я рискнул приподняться на локтях, но вспышка боли отрезвила, и перенес вес на здоровую руку, после чего свесил ноги с кровати. Уснул я в одних трусах, так что предстал перед гостем почти голым. Мелочь, но можно сосредоточиться на ней, чтобы не думать о том, что хочу спрятать.
Мы уставились друг на друга. Я не видел смысла задавать вопросы. У него оружие, он опытнее в этих делах, знает силу повелителей. И я не вижу его мыслей или чувств. Ничего. Не пустота, как у доктора или Паука, нет. Совсем другой подход. Повелители не хотели показывать мысли, поэтому выставляли на передний план пустоту — это как точно знать, что в комнате шум, работает телевизор, живут люди, лает собака, но зайти туда и увидеть лишь пыль. Этот же человек… Он был реальным невидимкой. Если у других я хотя бы замечал “комнату”, то у этого… ничего. Будто его нет. Ощущение настолько сюарестическое, что хотелось подойти и ткнуть в него пальцем, чтобы убедиться, он — не привидение.
— А ты не робкого десятка, — заметил старик. — Или от страха дар речи потерял?
— Зато вы что-то долго сомневаетесь.
— Не люблю убивать детей.
— Так подождите пару лет. Мне недолго осталось.
Он хмыкнул, обвёл взглядом комнату. Между нами всего-то метра два. Если прыгнуть, то… Он меня пристрелит. Почему-то я это чётко знал. Также выстрелит, если попробую на него повлиять. Единственное, что остаётся, — разговор.
— Вежливость и дерзость в одном флаконе. В первый раз я тебя не убил, потому что не знал степень твоей виновности. Теперь знаю.
— Следили?
— Следил. Видел, как ты убил трёх людей.
— Каннибалов, которые хотели меня сожрать? Попадись ещё раз, убил бы снова.
— Уже не попадутся. Что, реально сожрать хотели? — спросил он спокойно.
Думаю, старик бы спокойно раскурил сигаретку, наблюдая за тем, как меня рубят на части, а потом жарят мясо на костре.
Я промолчал.
— Это не единственное твоё прегрешение. Ты работаешь на Паука.
Теперь уже я не удержался от хмыка.
— Тебе кажется это смешным? — во взгляде старика мелькнуло что-то недоброе, рука напряглась, а оружие чуть повернулось в мою сторону.
— Этот гандон подловил меня у школы и приказ телу перестать дышать. А потом приковал наручником к контейнеру. Если ты, старик, так называешь работу… То пошёл нахер из моего дома.
— Не в том ты положении, чтобы указывать, — парировал он.
— Хочешь пристрелить — стреляй.
— Фаталист?
— Реалист. У вас оружие, у меня боль в голове и отбитая рука. Силы неравны.
— Не повезло.
— Ладно, плевать.
Завалившись обратно на постель, отвернулся к стенке, подсунул целую руку под подушку и вытянул ногу.
Тишина.
Я не боялся. Смерть? Может, я и правда фаталист, но хоть убей, не получается её бояться. Возможно, это банальная глупость или что-то такое, но прямо сейчас я и правда хотел спать. Умереть, лежа на кровати? Не самая плохая участь, если вспомнить, что я пережил за последнюю неделю.
— Повернись, — сказал старик, когда я задремал.
Я даже растерялся от этого. Настолько в сон провалился, что позабыл о госте.
— Отвалите, — проворчал я и не шелохнулся.
— Кхм…
— Когда будете уходить, дверь закройте. И постарайтесь не попасться на глаза отцу и сестре. Они скоро должны вернуться.
— Парень… — в голосе отчётливо слышалась злость.
Он вышел из себя от моего равнодушия, схватил меня за плечо и скинул с кровати. Была мысль как-то его ловко ударить в этот момент, но это я фильмов пересмотрел. Старик скинул меня на пол и отошёл в сторону, продолжая удерживать на мушке.
— Кончай дурить, разговор есть.
Так-то лучше. Пусть я не победил его физически, но изменил баланс сил. Сложно о чём-то договариваться, когда ты полностью во власти собеседника. А так он мне только убийством угрожать может, что совсем не пугает. Почему-то я был уверен, что этот человек не опустится до угроз близким, а значит, бояться нечего.
— Так говорите, — забрался я обратно на кровать.
Бросил взгляд на часы, прикинул время, почувствовал, что в животе урчит от голода, и встал, чтобы накинуть халат и спуститься вниз.
— А мне поесть надо.
— Стой, — навёл он на меня пистолет.
— Убьете? — прямо спросил я.
— Убью.
— Если бы хотели, давно убили. В любом случае, если помирать, то лучше сытым.
— Щенок, — проворчал он.
Я уже едва расслышал это, вышел в коридор.
Спустился вниз, проверил, что в холодильнике. Хлеб, арахисовая паста, пустота. Сестра ела рядом с институтом, да и в целом не любила готовить. Отец отучился беспокоиться о моём питании. Так и вышло, что в этом плане я остался предоставлен себе. Что не проблема, если ходишь в хорошую школу и можешь в любом кафе попросить приготовить любое блюдо. Совершенное бесплатно.
Сделав бутерброд, повернулся и уставился на старика. Не слышал, как он спустился. Не старик, а тень. Двигается так, будто за зверем наблюдаю. Диким. Уставившись ему в глаза, откусил большой кусок и начал жевать.
— Родители тебе не рассказывали про важность питания?
— Нет.
— Ну да, ну да. Моя внучка тоже на это не обращала внимания. Лишний вес, прыщи, — покачал он головой. Если бы не пистолет, то принял его за добродушного старика. Жаль, что воспоминания о хладнокровном убийстве доктора мешали в это поверить.
— Зачем пришли?
— Я убиваю таких, как ты.
— Хотите сказать, таких, как мы?
— Я не такой.
Прокрутив в голове разговор, подумал, что звучит это по-идиотски.
— Могли два раза уже убить. Не убили.
— Не убил.
Проглотив прожеванный кусок хлеба, откусил ещё.
— Ты работаешь на Паука, — снова сказал он.
Я приподнял бровь, перевёл взгляд на часы и снова на него посмотрел. То, что сестра и отец скоро придут, было враньем. Я не мог понять, что умеет старик, читает ли мысли, и хотел его проверить.
Он нахмурился, не дождавшись ответа. Хмуриться он умел.
— Зачем убиваете повелителей?
— Кого? — хмурость ушла и старик развеселился. — Ты их так называешь, да?
— Чем плохо название?
— Тем, что выдаёт — ты вообще ничего не знаешь об этом мире.
— На уроках об этом не рассказывают.
— Ещё бы.
— Как их называете вы?
— Паразиты.
— Хм… — задумался я, — Не так звучно, но подходит.
— Да.
— Так зачем?
— Потому что они того заслуживают.
— Допустим, тот доктор и правда маньяк. А остальные?
— Ты знаешь хоть одного паразита, кто недостоин умереть?
И снова я задумался, попытавшись найти ответ. Достоин ли я жить? После того, как сам убил четверых? Хотеть жить и быть достойным, кажется, разные вещи.
— Не знаю.
— Вот тебе и ответ.
— Так вы что-то типа мстителя? Личные счёты?
— Да, — он оглядел меня и задержался на остатках бутерброда.
Ел я не очень красиво, вгрызаясь, отрывая зубами куски и чавкая. Специально провоцировал.
— Тогда перейдем к делу. Научите.
— Чему? — свёл он брови.
— Убивать паразитов.
— С чего бы мне тебя учить?
— А зачем вы тогда пришли сюда?
— Узнать, что тебе известно о Пауке, пристрелить, а потом взяться за твоего хозяина.
— Смешно. О Пауке я узнал сегодня.
— Я уже догадался, — недовольно скривился он.
— Вы его знаете? Он что-то вам сделал?
— Нет, я в этом городе проездом. Следил за тобой и увидел эту шваль.
— Этого достаточно, чтобы открыть охоту на него?
— Да.
— Ваше право, — признал я. — Так вот. Вы хотите до него добраться, а я на него теперь обязан работать. Ещё нужны аргументы, чтобы научить меня?
— Это не похоже на аргумент.
— Тогда вам надо убить меня. Иначе Паук выудит из мыслей ваш образ.