— Ты весь продрог.
Её ладонь была обжигающе горячей.
— Немного, — ответил я, но мои слова потонули в шуме дождя.
Крона дерева прятала меня, не дала промокнуть до нитки, но когда я подошёл к школе, то кроссовки хлюпали, а одежду можно было выжимать.
— Почему ты приходишь так рано? — спросил я.
— Люблю учиться, — слукавила она.
Я уловил образы безысходности, которую она ощущала дома, и понял: она пользуется любой возможностью, чтобы поменьше там находиться.
— Так и подумал, — улыбнулся я. Мы уже подошли к главному входу и остановились, пропуская других учеников между луж.
Было так легко изменить её эмоции, но я не стал. Слова старика оставили след, и мне не хотелось вмешиваться больше нужного.
Она тоже улыбнулась. Искренней улыбкой. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом до неё дошло, что мы продолжаем держаться за руки. На глазах у других учеников, которые успели нас заметить.
— Как знала, — сказала Соня неловко. — Что кипяток пригодится.
Достав термос, она наплевала на чужие взгляды и потащила меня вглубь школы. Кто-то из парней хотел свистнуть нам вслед, но одного взгляда на него хватило, чтобы он заткнулся и убрался.
— Кто ты такой?
Мы спрятались среди коридоров в заброшенном крыле и сидели, распивали горячую воду, которую Соня притащила с собой.
— Это нормально, что часть здания заброшена? — спросил я, уйдя от ответа.
— Ты же в Низинах, — пожала она плечами из положения сидя.
Девушка сидела рядом, прижавшись ко мне. Наши мокрые куртки лежали рядом. С зонта натекла целая лужица, но нам было плевать.
— И что?
— В эту школу ещё наши деды ходили. Говорят, тогда здесь лучше жилось. Построили одну большую школу на всех. Она способна вместить пять тысяч учеников, представляешь?!
— Не особо.
В моей школе училось около пяти сотен.
— Сейчас где-то три тысячи, — задумалась Соня. — Так говорят официально. Ходит слух, что директор за каждого деньги получает и поэтому мухлюет с цифрами.
— А сколько на самом деле?
— Считать тех, кто числится, но прогуливает? Большинство из банд такие.
— Если не считать?
— Не знаю. Тысячи две, наверное. Больше-то ходить некуда. Поэтому каждое утро, — Соня вздохнула, — мы стекаемся сюда по утрам, как и всё остальное стекается в Низинах.
Она хотела сравнить потоки людей с дерьмом, но испугалась, что подумает “хороший парень” из богатого района. Мой район не был богатым. Есть куда престижнее. Но если сравнивать с Низинами…
— Ты вампир? — выдала девушка.
— Чего? — я растерялся от неожиданного вопроса.
В её голове царил сумбур, и я быстро уставал, когда к нему прислушивался. Мысль про вампира либо пришла только сейчас, либо так ловко пряталась среди остального шума, что я не разглядел.
— Ну, вампир. Кусаешь людей. Пьешь кровь. Боишься солнца.
— Ты видела меня на солнце.
— Хорошо, не боишься солнца. Признайся, что ты вампир. Из богатого клана вампиров. Если что, я согласна.
— На что? — развеселился я.
— На то, чтобы ты обратил меня и забрал в свой роскошный замок.
— Ты же видела, где я живу.
— Я не знаю, где ты живешь. Встретила тебя в одном доме обычных людей. Может, ты их съел? Или это маскировка?
— Нет, я не вампир.
— Эх… — показушно расстроилась она. — Это хорошо. Не люблю кровь. Тогда, быть может, ты супергерой? Или секретный агент? На школу готовится нападение, а ты прибыл, чтобы всех нас спасти?
— Откуда такие мысли?
— Ты внедрился в нашу богом забытую школу, — начала перечислять она, — защитил толстяка. Избил плохих парней. Меня защитил. Потом довёл до паники других плохих парней. Я не хочу думать, что ты обычный драчун. Супергерой куда интереснее.
— Боюсь тебя разочаровать.
— И что, у тебя нет никаких суперспособностей?
Я не нашёлся, что ответить. Она ведь права. Способности есть.
— Если я супергерой, то должны быть и другие. Ты замечала что-то странное?
— Я… я… — хаос в её мыслях усилился.
Не первый раз такое встречаю. Как-то я пытался поговорить со своим другом, Дином, о том, с чем сам столкнулся. Он поднял идею на смех, а на следующий день не мог вспомнить об этом разговоре. Старик вчера упомянул, что некоторые повелители настолько сильны, что способны влиять на целое государство.
Что, если обычным людям запрещено знать правду?
— Ты знаешь, что это такое? — достал я из рюкзака оранжевый флакон.
— Я видела эту штуку у Шона и его дружков, — среагировала она.
— Она не кажется тебе странной?
— Нет. А должна? Это бомба?
— Эта штука поглощает страх.
— Страх? Страх…
Соня замерла, и я понял, что продолжения разговора не случится. Прозвенел звонок, она поднялась и воскликнула:
— Пойдем, дурень! Это ты из богатой семьи вампиров, а мне надо учиться, чтобы выбраться из этой дыры!
Глава 14. Бойцовский пёс
Разбираться с собой прямо на уроке я не рискнул. Со вчерашнего дня что-то изменилось, я стал гораздо лучше ощущать, что сейчас по силам, а что нет. Чувствовал, как внутри что-то разворачивается, перестраивается и формируется нечто новое. Лезть в этот тонкий процесс — сравни самоубийству. Поэтому я выбрал другой путь для тренировок. По хорошему надо было отдохнуть день-другой, но время утекало, я никогда не забывал про это.
Поэтому вместо погружения и боя с тенями принялся тренироваться на школьниках. Считывал их мысли, старался расширить пределы своей силы. Читал то, что думают в соседних классах и на других этажах. Фильтровал потоки, выделял отдельные мысли, искал потаённые секреты.
Тренировался, пока в висках не закололо, а мысли не слились в один сплошной шум.
На перемене отыскал тех парней, из которых добыл страх. Сегодня они выглядели лучше. Один из них отсутствовал. Сконцентрировавшись, узнал, что он заболел. Слег дома с температурой.
Из-за меня или совпадение? Эта двоица до сих пор выглядела как призраки. Общаются, ходят, но взгляд тусклый, прежних красок не вернулось.
Кто бы ещё объяснил, что это значит.
— Ты куда после школы? — спросил я Соню, когда закончился последний урок.
— А есть варианты? — заинтересовалась она.
День я провёл наполовину плодотворно. В увеличении силы и мастерстве не достиг успеха, но зато изучил, что за люди скрываются среди школьников и кто станет моей следующей жертвой, если потребуется. Также мысленно перебрал все события с того момента, как первый раз здесь оказался. Какие ошибки допустил, где переоценил себя, как можно было сделать лучше.
Но главное — я осмыслил весь тот шквал событий, что обрушился на меня. Это прибавило внутреннего равновесия, и как итог, цельность личности выросла на один процент. Смерть в ближайшие дни мне снова не грозила. Что подняло настроение.
После школы я должен был сам добраться до старика, проверив, что за мной не следили. Напоследок он мне сказал, что не собирается работать таксистом у какого-то мальца. Так что время у меня было.
— На улице по прежнему льёт дождь. Проводить до дома?
— Не знаю, как эти события связаны, но позволю проводить меня на пару улиц от школы.
— А дальше?
— Я сяду на свой автобус, а ты на свой. Тебе не помешает переодеться, знаешь ли.
Соня очень не хотела, чтобы я увидел её дом. Она не в курсе, что я уже его видел. В её мыслях.
В большинстве случаев люди думают словами. Читать их мысли — это как читать текст. Не книги, а скорее короткие сообщения. Теперь я лучше понимаю, откуда берётся хаос. Если в каждом человеке живут сотни теней, каждый со своим голосом, то… То они и создают этот неразборчивый поток, не связанный между собой.