Хотя яичный коктейль его семья могла бы оценить по достоинству. В этом году Ник принял меры предосторожности, принеся свои собственные продуктовые запасы и рецепт. Как и любой мужчина, он хранил верность традициям и пытался сберечь те немногие ритуалы, которые соблюдались в его семье. Но рецепт его бабушки должен с быстротой молнии исчезнуть с лица планеты и никогда, ни при каких обстоятельствах больше не упоминаться. Даже вечно недовольное привидение в зеркале не могло бы с этим поспорить. Хорошо, что они хоть в чем-то были согласны друг с другом.
Привидение мрачно кивнуло.
«Красивая дама, но отвратительный кулинар».
Ник испытывал некоторое беспокойство из-за этих странных разговоров с призраком и от всей души надеялся, что после праздников незваный гость из потустороннего мира исчезнет. В книге Диккенса все произошло именно так, поэтому врач ждал своего окончательного освобождения.
«Но Скрудж увидел свет и спасся, — возразило привидение. — А ты до сих пор не включил свои лампочки».
«Скрудж галлюцинировал из-за тромба в мозгу», — сердито подумал Ник, а потом тяжело вздохнул. А вдруг и у него тромб? Страшно об этом подумать, но привидение могло появиться и по более серьезной причине, чем нервное расстройство. Желательно после праздников проверить свой мозг с помощью МР-интроскопии, если призрак никуда не денется после второго января.
«Я обиделся».
— Какой ты надоедливый!
Привидение немного отличалось от персонажа «Рождественской песни в прозе». На нем часто были нелепая корона из остролиста и зеленый купальный халат, отделанный золотыми блестками — нечто вроде королевского одеяния бедняка. И все же незваный гость был не просто каким-то духом из другого мира или призраком кого-то из умерших, вернувшимся, чтобы являться Нику. Это он почти смог бы понять. Для привидения такого типа существуют определенные правила поведения. А этот призрак был очень похож на живого человека. Ник знал это наверняка, ведь из зеркала на него смотрело собственное лицо. Его лицо, только старше, более морщинистое и мрачное. И выглядело привидение весьма странно, особенно в этом смешном халате, расшитом блестками. За последние недели Ник приобрел привычку избегать зеркал и всех отражающих поверхностей. Ему надоело постоянно слушать лекции о впустую растраченной жизни, превратившейся в настоящий ад.
Ради Бога! Он совсем не отрицал, что его жизнь немного потеряла равновесие.
«Тогда сделай что-нибудь», — с крайней раздражительностью отозвалось привидение.
— Ты можешь помолчать, пока мы не проедем через горы? — буркнул Ник. — Я еще не мертв, и мне необходимо следить за дорогой.
Призрак грустно кивнул.
«Я видел трупы, у которых было больше рождественского духа, чему тебя. Твоя душа ссохлась, мой мальчик. Она почти мертва от истощения. Тебе лучше всего проснуться, пока не слишком поздно».
Ник промолчал, не сводя глаз с мокрой дороги. Обычно он любил дождь и перестук падающих капель. Нику нравилось, что на этот звук не нужно было реагировать — ведь это не голос и не какой-нибудь сигнал. Погоду он не в силах изменить, да и не нужно этого делать. Ник любил слушать дождь и чувствовать себя беззаботным и безответственным, как в праздничные дни.
«Как это грустно, грустно, грустно!» — Призрак покачал седой головой, на которой сверкали золотистые блестки.
— Замолчи, пожалуйста.
За два часа до рассвета над горами Сьерра-Невада разразилась сильная гроза, принеся с собой град размером с шарики для пинг-понга. Крупный дождь со снегом начал мешать работать дворникам на лобовом стекле «ягуара» Ника.
— Всем веселого Рождества, — проворчал врач небесам. — Господи, ты хорошо подшутил над теми, кто путешествует в праздник. Количество несчастных случаев на дорогах вскоре сравняется с количеством пищевых отравлений.
«Это не шутка, а перст судьбы. — Привидение вдруг заговорило с воодушевлением. — Я надеялся, что это случитcя. Все знаки указывали на этот путь. Скажи: «Аллилуйя!» Мы спасены!»
— Спасены от чего? Слушай, помолчи немного. Мне действительно нужно сосредоточиться. Дорога скользкая и грязная.
Ник мысленно обругал этих ублюдков из бюро погоды, клятвенно уверявших, что ночь будет безоблачной. По их совету он не взял с собой цепи для колес машины. К счастью, по такой пустынной дороге он мог ползти черепашьими темпами, но вскоре даже это стало невозможным. Колеса постоянно проскальзывали по дорожному полотну, покрытому льдом. Ник начал осматриваться в поисках места, где можно было бы остановиться.
«Это место вот-вот покажется. Притормози еще немного, иначе пропустишь его».
— Тихо, черт тебя побери! А то сам будешь вести машину.
Но обрадованный призрак оказался прав. Совершенно неожиданно, как только гроза превратилась в снежную бурю, вдруг показалась еле заметная грунтовая дорога. Она вела в лес, где было еще темнее.
«Вот это место! — Призрак буквально взмолился: — Это должно быть оно!»
— Понимаю. — Ник поехал еще медленнее.
При обычных обстоятельствах он не стал бы рисковать поцарапать свой «ягуар» в узком туннеле из острых ветвей. Ник всегда следовал правилу: если нет проезда, то и не стоит туда ехать. Но непрекращающийся град был намного опаснее, чем грунтовая дорога, а мрачные вечнозеленые растения могли стать надежным укрытием от ненастья. Поэтому Ник быстро свернул направо и поехал по едва видимой дороге в непроглядную тьму.
«Если пойдешь сегодня в лес — лучше не ходи один…»
— Замолчи, — рассеянно произнес Ник.
Он не возражал бы против пения призрака, если только двойнику не пришло бы в голову распевать рождественские гимны, но на протяжении всего времени, пока Ник сидел за рулем, привидение хранило полное молчание.
Надежда на то, что кто-то мог жить в таких дебрях, была мала. Состояние дороги не добавляло оптимизма. Ник ожидал найти здесь старую заброшенную лачугу горняка, или хижину лесоруба, или притон заядлых самогонщиков, или нелегальную плантацию, где выращивают марихуану. В этом районе их было много. Но он обрадовался бы любому строению, где смог бы переждать грозу вместе с «ягуаром». Град оставлял все больше отметин на покрытии машины, а дорога превращалась в непроходимую реку грязи.
«Не беспокойся, мальчик мой! Думаю, кто-то есть дома и ждет нас. Я вижу отсюда огонек».
Призрак явно был чрезвычайно доволен собой, и это злило Ника. Он всегда считал появление привидения проявлением болезни в легкой форме, голосом нечистой совести. Но если ли это не так? Насколько ослабленной может оказаться его психика?
Может быть, ему лучше повернуть назад, а не пытаться ехать дальше. Горы становились все ниже. Лед растает, как только потеплеет…
Но, будто услышав его мысли, град стал вдвое сильнее, а потом еще вдвое. Густой туман окутал автомобиль, закрывая свет луны плотной белой пеленой. На затылке Ника волосы встали дыбом.
«Проклятие! Какой может быть туман здесь, высоко в горах, да еще в бурю с градом? Так бывает только в долинах», — подумал Ник.
«Лучше не пытаться продолжать путь. В такой туман вести машину слишком опасно».
Хотя Ник и не желал соглашаться с призраком, он вынужден был признать, что тот прав. Ехать в подобную погоду мог только камикадзе.
Нащупав свой мобильный телефон, врач стал молить Бога о том, чтобы связь работала. Сестра могла обидеться, но на свой первый за несколько лет рождественский визит придется опоздать.
— Мне следовало бы заставить тебя все объяснить моей сестре.
«Я это сделаю, если смогу. Вперед! Приободрись, Ник! Ведь ты все равно не хочешь ехать к сестре. Тебя ждет более приятное путешествие и настоящее приключение».
— А теперь угомонись. Я говорю по телефону.
Приключение! Нику это не понравилось настолько же, насколько он не терпел Рождество.