Он взглянул на Томаса, задавая себе вопрос, как тот узнал, что он не чистокровный человек. Может быть, за последние двадцать четыре часа с ним произошли какие-то изменения и его пробуждающиеся магические силы стали заметны другим волшебным существам?
— Но почему я ничего не знала об этом?
Ник не понимал, озадачена Зи или обижена его упущением.
— Потому что два часа назад мне самому не было об этом известно. — Не желая рассказывать о своем призраке в присутствии посторонних и опасаясь, что Зи посчитает его обманщиком, Ник развел руками. — Понимаешь, это трудно объяснить. Появился… голос, он стал со мной говорить, а потом открыл мне тайну, сообщив, что я немного пикси. Казалось безумием обрушить на тебя такую новость внезапно, поэтому я просто… Черт, не знаю! Я питал надежду, что как-нибудь проснусь и все это окажется сном…
Зи кивнула, улыбнувшись ему, и он вдруг ощутил приятное волнение, словно предчувствовал, что их с Зи ждет счастье.
— И я это ощутила, когда холм молча наблюдал за нами. Я не знаю, был ли это голос, но он, как луч, проник в меня, увидел всю мою жизнь и все узнал обо мне, — пыталась объяснить счастливая Зи. И хотя Ник понимал, что дальше молчать о призраке будет неправильно, он ей не противоречил. — И очень хорошо, что в тебе тоже есть волшебство.
Было непонятно, почему это обрадовало Зи, ведь он не чувствовал в себе ничего магического.
Ник поднял глаза и обнаружил, что Томас за ним наблюдает, он бы охотно поспорил, что волшебник догадался о его тайне. Однако Томас молчал.
— Что ж, если все готовы, можно отчаливать. Нам направо по этой дороге, леди, джентльмены и дети, — выкрикнул Роман, хлопая в ладоши. Когда он вошел в туннель, его голос стал звучать, как голос карнавального зазывалы. — Добро пожаловать на удивительную, поразительную, незабываемую дорогу фэйри, о которой повествуется в древних сказаниях и песне…
— В какой песне? — перебил его Гензель.
— Да, в какой песне? — переспросил Ник, последовав за всеми в невидимый коридор.
«Давай, ты же знаешь эту песню, Ник! Ты пойдешь по верхней дороге, а я по нижней», — подхватил призрак, как только Роман запел.
Ник знал эту песню и неуверенно присоединился к поющим. Зи взяла его за правую руку, Гензель сжал его левую руку, правую руку Зи обхватила Гретель. Нику казалось, будто они сейчас совершат прыжок.
«Мы отправимся к мудрецу, чтобы стать умнее. И немного смелее. И, будем надеяться, получим ответы на некоторые наши вопросы», — мысленно обратился Ник к привидению.
«Вот в чем смысл жизни! — Призрак зааплодировал. — Это намного лучше, чем насвистывать по ту сторону стены кладбища».
«Ох, замолчи! Я и вправду не очень рад всей этой путанице. Как я предъявлю тебя всем?»
«Эй, не жалуйся и ничего не объясняй! Нет способа заставить поверить в мое существование. Черт возьми, ведь даже ты не вполне в этом уверен. В конце концов, может, я просто галлюцинация. Раньше ты так и думал, не правда ли?»
«Ха! Томас знает о тебе, — проворчал Ник немного сердито. — Держу пари, что и Абриал Найтдемон знает. У меня такое чувство, что от этой парочки ничего нельзя скрыть. Если они сейчас делают вид, что ничего не случилось, на это есть какие-то причины».
«Гм… может быть, ты говоришь дело. И все же на твоем месте я бы не волновался ни о чем. Я — это ты, а я не беспокоюсь».
«Я и не сомневался, что ты спокоен, — буркнул Ник. — Наверное, призракам никто в этом мире не может причинить зла!»
«Ты бы удивился, если бы узнал, что это не так».
Ник заметил, что Абриал пристально смотрит на него. Уже стемнело, но врач мог поклясться чем угодно, что демон ночи улыбался.
«Он слышит наш разговор, я это знаю».
«Тогда замолчи, наконец».
Глава 14
Ник, Зи и дети, проникнув по дорогам фэйри в глубь Кадалаха, познакомились с его гостеприимными жителями. Зи немного удивилась, когда счастливо улыбающихся детей увела молодая женщина по имени Хло. Зи осталась с Ником в комнате, полной волшебников. Казалось, дети ничему не удивлялись, а вот для Зи все было неожиданным. Во-первых, то, что Ник немного пикси. Неизвестно, как к этому относиться. Конечно, это хорошо, хотя…
А потом хозяева Кадалаха. Томас не являлся главным волшебником — им был Ледяной Джек. Волшебники не соответствовали ее представлениям о них. Обладая неземной красотой и магическими силами, как ей и рассказывали, все же во многих отношениях они казались просто людьми. Совсем как ее отец. В сущности, в Хло вообще нельзя было заметить ничего магического.
Сам Кадалах — другое дело. Зи и представить себе не могла более чудесного места. Она считала, что образ жизни волшебников такой же, как и у гоблинов их общины, но в шийне все было по-другому. Поразительные растения в саду не имели сходства с растениями в тех садах, которыми она когда-либо наслаждалась — или представляла в своем воображении. Зи готова была держать пари, что для этих цветов и деревьев не существовало времен года. Эти сады вечные: они есть и будут всегда. Такое место люди называют Эдемом.
Зи сидела в беседке, едва вспоминая о своих спутниках, ошеломленная ароматами неземной красоты цветов. Ей казалось, будто что-то в ней — ее волшебная часть — пыталась вступить в контакт с жизненной силой, щедро разлитой вокруг. Это все было чудесно, но почти нереально. Многообразие великолепных пейзажей и ароматов поражало. Неподалеку она увидела террасы, ниспадающие каскадом. Каждую покрывал водопад сияющих цветов сказочно красивых оттенков, с тонким нежным ароматом. Все казалось знакомым, но Зи не могла вспомнить ни один цветок. Это походило на прогулку во сне по какому-то таинственному месту вне человеческого мира и мира лутин.
Но сады поражали не только красотой и экзотическими запахами. Тихое пение птиц сливалось с еле слышным звучанием музыкальных инструментов. Мелодия словно рождалась из спокойно текущего ручья с водой легкого лазурного оттенка. Он извивался по пещере, находясь всегда рядом с ними, где бы они ни шли. Легкий ветерок иногда обсыпал волосы Зи дождем лепестков, еще более нежных, чем материнская ласка, которой в детстве Зи так не хватало. Здесь все словно обращалось с любовью к той маленькой Зи, постоянно чувствовавшей себя никому не нужной, не находящей нигде себе места. На ее истерзанное сердце будто проливался целебный бальзам. Она знала, что может стать частью этого ни с чем не сравнимого мира.
Ей вдруг захотелось рассказать Нику о нахлынувших ощущениях, но… Зи только беспомощно оглянулась по сторонам. Некоторые чувства невозможно выразить словами, по крайней мере, обычно употребляемыми словами. То, что она испытывала, было словно ответом на тайную молитву. Много раз после смерти отца Зи пыталась молиться Богине, которой он поклонялся, но не чувствовала отклика.
Ее снова окутал дождь лепестков, прошептавших, что Богиня услышала робкий зов Зи, приняла и полюбила ее. Теперь она принадлежит Богине и можно уже ни о чем не беспокоиться, доверив ей управление своей судьбой.
Зи готова была заплакать. После всех испытаний, уже не надеясь на это, она наконец-то обрела свои корни, свою родину. И сады узнали ее, приняли и полюбили. Ник помог ей обрести этот мир. И всего за два какие-то дня она будто дважды получила благословение. Но, возможно, ей вскоре придется распрощаться со своим неожиданным счастьем. Надеяться, что ей разрешат здесь остаться, — это было бы уж слишком. Тем не менее, уехав сейчас, она почувствовала бы себя изгнанной.
А Ник… Он сдержал свое слово и привез Зи в Кадалах, но вдруг все, что здесь произошло, оттолкнет его? Трудно представить, как относится Ник к тому, что он не совсем человек.
Будто почувствовав ее состояние, Ник протянул к ней руку и ободряюще улыбнулся.
— Я понимаю, что вы устали, — останавливаясь возле каменного стола со стеклянными стульями, тихо произнес Томас Мэрроубон. — Но нам нужно знать все, что вам известно об атом хобгоблине Квазиме. Что-то из этой неприятной истории уже понятно, но этого хитрого ублюдка трудно преследовать. Любая помощь, оказанная вами, поможет решить нашу задачу.