— Господин, — девушка аккуратно коснулась его плеча.
— Слушай, спасибо, конечно, но ты ведь понимаешь? — открыв глаза и хорошенько зевнув, Дорен чуть приподнялся. — Ты не какая-то рабыня, а я не злой тиран. Какой же я господин? Тебе вовсе не нужно прислуживать мне.
— Но я этого хочу, — Эрин решительно посмотрела на него. Видимо, эта ночь для неё не прошла бесследно. На её лице не было страха, только чистая целеустремленность. Чтобы таинственный мастер точно дал ей шанс на новую жизнь, она твердо решила проявить себя и быть полезной. — Завтрак уже готов. Обычно, мой сводный брат всегда уходит где-то через час. Я приготовила повязку для похода в лес. Как только вы уйдете, я сразу же пойду за травами.
— Спасибо, я сейчас спущусь, — Дорен действительно был признателен.
Эрин слегка кивнула головой и вышла из комнаты.
«Видимо ей еще слишком трудно называть меня по имени. В конце концов мое имя и лицо принадлежали человеку, которого она искренне ненавидела.»
Дорен быстро поднялся. Если все пойдет по плану, сегодня вечером он, наконец, снова почувствует потоки маны. Когда парень закончил с утренними делами и зашел в гостиную, то увидел, что на столе его уже ждет тарелка с яичницей и толстый ломоть хлеба.
«Курица — это настоящее благословение небес в любом из миров.»
Парень закончил с едой в два счета.
— Я уберу со стола, — как только он проглотил последний кусок, из кухни тут же выпорхнула Эрин, и поставив перед ним чашку чая, забрала грязную посуду. — Прошу прощения за вкус, это единственный чай, который есть в нашем доме.
— Не переживай. Мы очень быстро поправим наше финансовое положение, — Дорен в этом совсем не сомневался и выпил всю чашку за несколько глотков.
— Спасибо, — Дорен встал из-за стола. — Когда пойдешь в лес, не прыгай выше головы. Не задерживайся слишком долго и не забирайся слишком глубоко. Безопасность прежде всего, поняла? — произнес парень серьезным тоном.
— Да. Я понимаю, — девушка кивнула.
Сделав последние приготовления и закинув изрядно опустевшую сумку на плечо, Дорен отправился в путь. На этот раз, по пути он внимательно осматривал окрестности. Всем своим видом Ортис подавал признаки медленного разложения. Видно было, что город явно знал лучшие дни. Тут и там попадавшиеся пустующие дома, грязные улицы, даже от крепости, в которой была расположена тюрьма, веяло запустением. Стражи внутри явно было недостаточно, многие внутренние помещения не использовались, если бы кому-то пришла в голову идея проникнуть в крепость незамеченным, осуществить её было бы проще простого. Впрочем, все это Дорену было только на руку.
Стражник у ворот не удосужился сказать ему ни единого слова. Лишь слегка кивнув, он все так же безразлично продолжил посапывать на своем посту. Как только парень оказался во внутренних помещениях, откуда ни возьмись раздался противный голос:
— Сопляк! Думаешь, если я был добр с тобой, теперь тебе можно приходить когда вздумается?! — жирный тюремщик вынырнул из-за угла.
— Я всегда прихожу в одно и то же время, — голос Дорена был спокоен.
«Добр?! Боже, как же я мечтаю разбить твою уродливую физиономию! Вонючий урод, ты мне за все ответишь!» — На лице парня не было никаких эмоций.
— Спорить удумал?! Если я сказал, что ты опоздал, значит ты опоздал! — рот толстяка скривился. — Сегодня получишь вдвое меньше. В главной пыточной беспорядок. Иди и убери, — палач надменно задрал подбородок, и расслабившись, медленно, вразвалочку, пошел дальше по коридору.
Обычно, у палача в крепости не могло быть никакой власти. Из-за общего состояния города, расходы на содержание городской тюрьмы были сведены к минимуму. Чтобы сэкономить, глава города провернул, гениальный, по его мнению, план: большинство преступлений стало караться либо смертной казнью, либо продажей на рынок рабов. Из-за этого, содержать в тюрьме стало почти некого. Большую часть стражи убрали за ненадобностью, а такая мелкая сошка, как толстый палач, стала еще и тюремным дознавателем. И хотя в этой области он был полным дилетантом, применял насилие он с большим удовольствием. Ну а когда появился Дорен, который выразил желание стать его помощником, палач решил, что он окончательно добился успеха. Всю грязную работу он свалил на парня, платил ему жалкие крохи, ну а себе оставил свое самое любимое занятие: мучить и издеваться над заключёнными. А если ему в руки попадали женщины… Палач вспомнил девчонку, что недавно прошла через него. Его лицо скривилось в довольной улыбке. Жаль было только, что сверху пришел очевидный приказ, не оставлять свидетелей, иначе, он развлекался бы с ней гораздо дольше.