«Урод! Козел! Что ты творишь, сволочь! Мы дали клятву не вредить друг другу ни прямо, ни косвенно!»
На самом деле, состояние Дорена было ужасным. Прямо сейчас он пережил ситуацию жизни и смерти, опоздай он с реакцией хотя бы на секунду, он легко мог бы быть убит. А если бы он уклонился, стало бы ясно, что его так называемая сила лишь пустой звук. И тогда было бы совершенно неизвестно, как повел бы себя расчетливый разбойник. То, что парень сжег душу одного из стражников было самой крайней мерой.
Души, собранные в подобные бусины, или специальные артефакты для хранения, могли предоставить заклинателю огромную силу. Из-за этого, очень часто талантливые в магии душ Мистики, сворачивали на темную дорожку, убивая и скапливая огромное количество духовных батареек. Легкий путь к могуществу привлекал. Но у такой доступной силы были свои серьёзные последствия. Каждое использование чужой души, оставляло въедливые отпечатки на собственной. Эти отпечатки, если о них не позаботиться, медленно разъедали так называемое духовное ядро, ограничивали возможности развития Мистика и отрезая его путь к естественному перерождению, известному у многих народов, как реинкарнация.
Этой ночью Дорен перешел через все границы, что сам же и установил. Что особенно его раздражало, во время пыток жирдяя-палача он поклялся себе больше не заходить слишком далеко, и почти сразу же нырнул в омут с головой.
«Похоже с клятвой проблема. Этот идиот был абсолютно уверен, что эти стражники мне не навредят, он просто хотел проверить, какими еще силами я обладаю, может, наконец, понять, кто скрывается под моей маской. Но для меня это была смертельная угроза. Значит, если связанный клятвой, не осознает, что его действия несут вред другой стороне, то может действовать как угодно? Вот дерьмо!»
Тем временем, Ингор с легкостью справился с остальными людьми в комнате. Услышав шум, из соседнего помещения выбежали еще четыре стражника, но их постигла та же судьба. Не показывая своей усталости и раздражения, Дорен прошелся по полю боя и собрал души. На данный момент, в бусине их стало уже пятнадцать.
— Зачем они тебе? — Разбойник и словом не обмолвился о том, что произошло.
— Не люблю оставлять свидетелей, — Дорен тоже не стал поднимать эту тему. Он не хотел давать главарю банды пищу для размышлений. — Идем дальше.
Дорен неторопливо вышел из комнаты. Ингор недовольно пробурчал, но все же последовал за ним. За двадцать минут они обошли все помещения в тюрьме. Бывший аристократ методично вырезал всех до единого солдат в крепости. Последняя, тридцать четвертая душа принадлежала коменданту тюрьмы. Когда тот увидел двух человек, которые не скрываясь вошли в его комнату, он тут же закричал, вызывая подмогу. Бедняга перед смертью так и не понял, что к тому времени, в крепости кроме него не осталось никого живого. Чтобы сгустить краски, Ингор заставил его тело буквально взорваться, а затем вывел кровью на стене:
«Я верну то, что моё по праву.»
— Ну как? — разбойник был явно доволен своим творчеством.
— Сойдет, — Дорен слегка кивнул. На самом деле ему было все равно. Цель, ради которой он все это затеял — месть гарнизону, в руки которого попала Мира, была выполнена. Души ублюдков, что до смерти замучили его подругу, дожидались своего часа в заметно покруглевшей бусине в его руке. Единственное, что злило его — это то, что один из насильников слишком легко отделался, когда парню пришлось экстренно сжечь его душу. При этом, совсем скоро ему предстояло сжечь еще парочку, чтобы поставить финальную точку в его представлении.
Ингор и Дорен спокойно вышли за ворота крепости-тюрьмы. Естественно, никто их не остановил.
— Что дальше? — Разбойник пристально посмотрел на Дорена.
— Пока ничего. Живи как жил. Зализывай раны, собирай силы. Я свяжусь с тобой, когда придет время, — с этими словами, воздух вокруг Дорен внезапно задрожал и парень растворился в воздухе.