Почувствовав, что с магией ему ловить нечего, Дорен незаметно окружил себя плотным слоем маны. Эффект этой защиты оказался не настолько хорош, как от специализированного заклинания, но даже так, зубодробительный холод временно отступил. Но парень решил не показывать, что мороз потерял на него своё воздействие, и продолжая переругиваться с воздухом, терпеливо ждал.
Наконец, спустя еще пять минут, защитный барьер спал.
— Ладно, я закончил, свои дела, можешь заходить.
— И что это было? — Дорен недовольно задал вопрос в пустоту.
— Когда я провожу важные эксперименты, вокруг лаборатории всегда активируется защитное формирование, — голос Нильса был спокойным и будничным.
— И почему вдруг так получилось, что вы начали эксперимент, как только я подошел к двери? — юноша скептически выгнул брови.
— Какой же ты эгоцентричный и самовлюбленный. Вообще-то все было наоборот. Стоило мне начать эксперимент, как ты внезапно оказался у моего порога, — ответ не задержался ни на секунду.
— И что, мастер рунической магии не способен контролировать формации в собственном убежище?
— Эксперимент был слишком важным, я не мог отвлечься.
«Ага, настолько „важным“, что ты между делом вставлял свои язвительные комментарии».
— И вообще, кто виноват, что ты как дебил стоял на месте, мог бы и отойти, пока я не закончил.
Дорен лишь закатил глаза. Он был на сто процентов уверен в том, что попытайся он выйти за пределы зоны холода, то тут же схлопотал бы лавину насмешек и издевок, а зона увеличилась бы, снова накрывая его с головой.
— Так чем могу быть обязан? — когда юноша, проследовав по знакомым коридорам, вошел в кабинет Нильса, то обнаружил что маг в теплом домашнем халате расслаблено сидел на диване с книгой в руке.
— Что там у вас за эксперимент был говорите? — Дорен скривился.
— Дела государственной важности, строжайшая тайна. Уж извини, но рассказать не могу, — мужчина со шрамом откровенно зевнул.
«Однажды он допросится».
Проглотив рвущийся наружу поток ругательств, парень решил проигнорировать заскоки эксцентричного мистика и сразу же приступил к делу. Поначалу, Нильс относился к нему снисходительно и нарочито пренебрежительно, но чем дальше Дорен заходил в своих объяснениях, тем внимательнее становилось выражение лица главы отделения.
— И как такая дурацкая идея вообще могла прийти тебе в голову, — задачка по рунической магии не могла не оставить его равнодушным. — В твоих расчетах нет никакой логики. Перерасход энергии и ресурса материи просто катастрофический Такая мудреная формула ради одноразового артефакта? Если хочешь, чтобы он сработал лишь один раз, большую часть этих схем можно выкинуть.
— А если предположить, что найдутся материалы подходящей прочности? — но Дорен никак не мог с этим согласиться.
— Подходящей прочности? Да где же таким взяться? Даже в сокровищнице Академии нет ничего подобного, — Нильс насмешливо фыркнул.
— Судя по тому, что я мельком увидел во время нашего путешествия к гробнице Первого Императора, в Тайных Землях полно удивительных и необъяснимых вещей. Так почему не может быть и сверхпрочных материалов?
— Совсем дурак? Ты серьезно рассчитываешь на гипотетическую находку, которой почти наверняка никогда не найдешь? — глаза мужчины со шрамом подозрительно прищурились.
— Эээ, нет конечно. Просто, — Дорен осторожно подбирал слова, — так получилось, что я довольно сильно ограничен в средствах и ресурсах. Я тщательно изучил мою часть добычи после похода, но не нашел ничего похожего по свойствам на материал, из которого изготовлена ваша трость.
— Это очевидно, — Нильс согласно кивнул. — Сплав там был просто бешенный…
Он на секунду помрачнел и добавил:
— Однако, даже он пришел в полную негодность после «приключений», которые нам пришлось пережить по дороге.
Именно по этой причине, маги не слишком часто использовали мощные артефакты. Если у мистиков была возможность справиться с проблемой своими силами, они всегда предпочитали заканчивать дело руками, не расходуя драгоценный ресурс износостойкости личных сокровищ.