Подобные разговоры были слышны повсюду. Ученики не высказывались громко, но между собой вовсю гадали, что же предпримет их лидер. Преодолеть пропасть между уровнями, казалось было невозможно, но никто из молодых гениев не был готов просто сдаться.
Сам же Дорен сидел в одиночестве на четвертом этаже их нового укрытия. Дела шли не так гладко, как ему хотелось.
«Как я и думал, простого желания недостаточно.»
Первая попытка запустить трансформацию тела и духа провалилась. Мир иллюзорной формации не прогибался под его волей и стойко держал оборону.
«Дело в особых обстоятельствах? Внутри смертельной формации и во время сражения с големом я был на грани. Когда чертил руническую формации тоже, ведь на кону стояли жизни. Такие эмоции трудно воспроизвести. Что же делать?»
Прямо сейчас, несмотря на серьезность их положения, Дорен все еще был спокоен. Попытки чертить особые руны тоже ни к чему не приводили.
«Я должен сознательно рискнуть жизнью? Но как я могу обмануть сам себя?»
В глубине души юноша знал, что в любой момент может спастись. Если ситуация станет безнадежной, он способен вырваться из ловушки самостоятельно. И это знание не помогало ему настроиться на нужный лад.
Ему в голову приходили разные идеи, были и совсем нелепые. Но чем больше он думал, тем отчетливее понимал: некоторые абсурдные мысли на самом деле очень даже рациональны.
«В теории я могу наложить на себя искусственное ограничение, которое не позволит мне покинуть иллюзию, пока я не стану достаточно силен. А мгновенное спасение можно усложнить до, скажем, вдумчивой медитации на несколько минут. В итоге, даже если я продвинусь к шестой звезде, то не смогу сбежать в пылу битвы. Лишь когда одолею всех и найду время на то, чтобы снять собственные запреты.»
Подобная магия была не слишком редкой. Ведь магические клятвы находились в той же категории. Стоит нарушить магический обет — сразу схлопочешь серьезную отдачу, которая навредит не меньше, чем повреждение души.
«Проблема в том, что теория не обязательно окажется верной. Что мне делать, если после ограничения я не смогу прорваться?»
Победить неизвестных мистиков для Дорена было делом принципа. Да и как не посмотри, с любой стороны это сражение было для него выгодно. Во-первых, сокращать ресурсы противника всегда важно и полезно. Во-вторых, дополнительные бонусные очки для торга с Касианом тоже пригодятся. Тем более, что иллюзия — единственный шанс для юноши сразиться на равных с таким врагом. Во всяком случае, в ближайшее время.
«Наверное, я все-таки идиот.»
В конце концов, Дорен подготовил простую, но эффективную магическую клятву. Развеять её было не сложно, но для этого требовалось время, которого у юноши не было.
«Надеюсь, мне не придется об этом жалеть.»
Как только ограничения вступили в силу, Дорен почувствовал, как что-то в нем неуловимо меняется. Он не видел эти изменения, но ощущал на уровне интуиции. И все же, этого риска ему показалось мало.
«Мне нужно больше. Нужно что-то немыслимое. Что-то, чего я в здравом уме никогда бы не сделал.»
Юноша перебирал в уме варианты. Но подходящий все не находил. Он напряженно думал о всевозможных ритуалах: о простых и сложных, опасных и не очень, вспоминал даже те, что были запрещены в большинстве известных ему миров. Не сказать, что он не знал способов быстро увеличить силу, но почти все эти способы требовали тщательной подготовки. У Дорена же не было совершенно ничего, что могло бы ускорить этот процесс или пропустить некоторые этапы.
«Было бы проще, если бы я мог сделать несколько артефактов…»
Случайная мысль промелькнула в его голове, и буквально в ту же секунду, детали головоломки сложились.
«Да уж, это действительно сумасшествие… Полагаю, у меня будет лишь одна попытка.»
Парень криво улыбнулся сам себе. Память все же преподнесла ему ответ, и риск неудачи, как и ожидалось, был на самом высоком уровне.
Не тратя ни секунды больше, Дорен начал раздеваться. Полностью обнажившись, он отбросил грязную одежду в сторону, а сам сел на колени.
«Точно идиот.»
Тяжело вздохнув, маг полоснул сжатой струной маны себе по левой ладони, и тут же макнул указательным пальцем правой в открытую рану. На его лице не осталось ни единой эмоции. Сомнения исчезли. Двигая пальцем в воздухе, он выводил один рунический символ за другим. Алые руны мягко поблескивали и складывались в длинные ряды рунической вязи, плотной стеной окружавшей юношу со всех сторон.