– Так я и поверила, что вам есть до этого дело! – воскликнула она. – Вы являлись ко мне в кошмарах! А теперь хотите забрать что-то, чего никогда не давали! Какой же вы негодяй!
– Я явился не для того, чтобы вести с тобой переговоры. – Он выпрямился, выражение лица тут же стало бесстрастным, а голос звучал с холодным презрением. – Позволь забрать мой подарок, и я сразу исчезну.
– У меня нет ничего вашего! – Девушка с отчаянием замахнулась железным прутом. Король грациозно отпрыгнул и насмешливо ухмыльнулся. – Убирайтесь!
Она снова ударила по человеку в черном кочергой, и он так же легко и изящно уклонился, вот только запнулся о край ковра, который собрался складками возле камина, хоть и быстро восстановил равновесие, гибко изогнувшись всем телом. Однако железный прут уже опускался злодею на голову, так что ему пришлось вскинуть руку, чтобы перехватить оружие. Зашипев от боли, он тут же отбросил кочергу на пол и отступил на несколько шагов назад, баюкая раненую ладонь.
– Следовало бы испепелить тебя за такое! – Его лицо казалось маской ярости.
– Попробуй! – Успех окрылил Клэр, и она решила, что достаточно уже бояться человека в черном. Уж тем более он не стоил уважительного обращения. Она бросилась на него, замахиваясь железным прутом, но тут заметила, что с кочерги капает шипящая кровь, и с ужасом уставилась на противника. На долю секунды его внешность исказилась, и перед ней предстали словно два разных образа, наложенных один на другой.
В одной версии король из кошмаров выглядел в точности, как раньше: темная шелковая рубашка, черный плащ с высоким воротником, обтягивающие бриджи, сапоги до колен и пушистые белые волосы, будто посеребренные лунным светом. Лицо казалось таким же хищным, невозможно красивым и по-кошачьи притягательным, каким-то образом соединяя в себе дикость и утонченность. Глаза сверкали от ярости, а губы растягивались в презрительной усмешке.
Но именно вторая версия незваного гостя заставила ее застыть на месте. Его странные пушистые волосы были покрыты кровью, которая текла на правом виске и была размазана небрежным жестом. Одежда выглядела по-другому: грубая ткань рубахи была насквозь промочена темной жидкостью, сочащейся из нескольких порезов, сквозь прорехи виднелась более светлая материя. Король берег правую ногу и тяжело опирался на левую, баюкая раненую руку, от которой до сих пор поднимался дым. Губы все так же кривились в усмешке, обнажая зубы, вот только улыбка была не яростной и злобной, а печальной и обиженной. Он всегда казался гибким и поджарым, но теперь выглядел болезненно худым, щеки ввалились, а под яркими глазами залегли темные тени.
– Кто ты? – дрожащим голосом спросила Клэр, слегка опуская кочергу.
– Не имею представления, о чем идет речь, – прорычал он. – Кроме того, вопрос не является важным на данный момент.
Она вздрогнула. В голосе человека в черном слышалось множество оттенков: раздражение, гнев, отчаяние, снисходительность, скука, голод, усталость, нежность.
Словно в одну обертку завернули бархат и гравий, шоколад и страсть, опасность и обещание.
Он снова сделал шаг вперед, держа руки на виду, чтобы не пугать девушку.
– Раньше мне казалось… – Их глаза встретились, взгляд короля изучал, давил и спрашивал о чем-то. Потом он отвернулся. – Не имеет значения. Отдай мне то, что я прошу, и я сразу исчезну.
– Нет. – Она выставила перед собой железный прут, надеясь, что жест выглядел угрожающим, а не отчаянным. – Сначала ответь: кто ты такой?
– Твой злодей! – прошипел человек в черном. – Как всегда, я тот, кем ты меня сделала. А ты герой. Ты победила! Изгони меня, если пожелаешь, только сначала отдай его… – Он резко замолчал, и оба накладывающихся друг на друга образа заморгали от боли и встряхнули головой.
На секунду более привычная версия злодея из кошмаров замерцала и побледнела. Вторая же, более уязвимая, казалась усталой и готовой упасть в обморок.
– Что происходит? Ты наложил на меня какие-то чары?
– Ты всегда видела лишь то, что желала, – сузив глаза, пробормотал окровавленный король. – К чему задавать вопросы именно сейчас?
Клэр взглянула на его раненую руку: пальцы были сжаты, но не касались ладони, на тыльной стороне вздулись вены, натягивая пергаментно-тонкую кожу. Ее сердце болезненно сжалось.
– Покажи, – прошептала она.
– Нет.
– Хотя бы раз будь со мной честен! – выкрикнула окончательно запутавшаяся девушка. – Пожалуйста. Я хочу во всем разобраться. А потом… Я, может, и отдам, что ты просишь.