Юный пенсионер потянулся в постели, снова оглядел комнату, за окнами заметно рассвело. У себя дома он ещё подремал бы, но, в гостях, даже у старого друга, он всегда вставал рано. Да и предрассветный полумрак за окном скоро закончится, хорошо, что никуда не нужно спешить.
– Вот оно, счастье, – пробормотал негромко, ещё раз потянулся, сбрасывая остатки сна и сел в постели, осматриваясь. На соседнем диване сиротливо белела подушка, остатки вчерашнего пиршества на столе были прибраны.
– Значит, Лёшка уже проснулся, придётся вставать, – Белов поднялся с постели и подошёл к окну, выходящему во двор.
Глава первая, сомнительная
Тупо глядя на лес за окном, Белов машинально пытался рассмотреть там своего друга, пока не сообразил, что зрелище из окна не соответствует действительности. Какой, к чёрту, лес, когда дом стоит почти в центре города. Он потрогал оконное стекло, надеясь нащупать наклеенную на стекло картину, чем иначе объяснить странный вид из окна. Нет, стекло было гладким и прохладным, да и сосны за окном покачивались и шевелили ветками, опровергая любую мысль о картинке. Рефлекторно опытный сыщик шагнул к окнам, выходящим на другую сторону, увы, огромные сосны с той стороны дома почти упирались ветками в оконные стёкла, удалось расслышать негромкий скрежет сосновых иголок по наружному стеклопакету.
«Видимо, белая горячка началась», – подумал Белов, обнаружив на месте соседского забора сосновый лес в два обхвата. Зная по опыту (не по своему, а из наблюдений, увы, за нередкими заболевшими «белочкой»), что пушистый зверёк настигает выпивоху обычно на третий день после прекращения запоя, он посчитал дни с последней выпивки, – странно, спиртного он не пробовал больше недели. Однако деревянный двухэтажный дом на четыре окна был окружён реликтовым сосновым бором, от этого никуда не деться. Причём пара сосен стояла впритык к бревенчатым стенам. Осторожно пригнувшись, он прошёл на кухню – там всё было на месте, включая огромные сосны за окном. Бездумно открыл холодильник – свет не горел, но продукты и спиртное были на месте. Машинально проверил выключатель на стене – так и есть, электричество пропало. На глаза попался фонарик – он работал. Отражение в зеркале на дверце платяного шкафа было. Но из всех окон по-прежнему открывался только один вид – сосны, без каких-либо признаков жилья. Сотовый телефон был вне зоны доступа. Проводного телефона в этом доме отродясь не было.
«Правильно, откуда у Лёшки телефон. Кстати, где этот разгильдяй? – появилась первая разумная мысль, – я же у Алексея проснулся, значит, он в доме должен быть. Помнится, спать укладывались одновременно, только хозяин в своей комнате. Пойду, проверю».
Белов прошёл в глубь дома, открыл двери в спальню хозяина. Незаправленная постель подтверждала его воспоминания. Судя по отсутствию одежды, Лёшка совсем недавно куда-то вышел. Что такого срочного случилось, что друг его не разбудил, Белов не мог предположить. Выпивки и продуктов достаточно, скорее всего, хозяин вышел на двор, предположил он.
– Лёха! – наконец сообразил крикнуть он, не обнаружив с крылечка никакого подобия двора. Рядом с последней ступенькой бодро зеленела молодая весенняя травка, без каких-либо следов тропинки, не говоря уже о бетонной дорожке, по которой ещё вчера он заходил к другу в дом. Не говоря, поскольку никаких признаков дорожки не было. Не только бетонной, вообще не было следов человека, даже трава не примята. И ничего поблизости, напоминающего человека, тоже не было. Дом тупо стоял посреди леса, как в плохой сказке.
– Лёха, где ты?! Чёрт тебя побери, вернись домой!!! – Минут пять он орал изо всех сил с крыльца – и Лёху, и Серёгу, и кого-нибудь, даже докторов начал звать, правда, убедившись, что никто не слышит (на всякий случай). Попадёшь в психушку быстро, а выйти будет трудновато. Спуститься с крыльца на нежную траву почему-то было страшно, а иначе обойти дом невозможно. Мужчина инстинктивно боялся отпустить дверную ручку, держа двери сеней открытыми. Когда голос осип, сообразил, что можно залезть на крышу. С крыши ничего принципиально нового не было видно, всё тот же сосновый бор, просматривавшийся метров на сто во все стороны.