— А есть такая вещь, узнав о которой, ты бы точно-точно перестал общаться с человеком? — как бы невзначай полюбопытствовала София, отчаянно притворяясь, что совершенно не заинтересована в ответе. Саша походил белым конём, съел чёрную пешку и поморщился.
— Ну, если он ворует щенят из приюта для животных, а потом по ночам, в полнолуние, приносит их в жертву… — зловеще прошептал он и растянул губы в недобром оскале, специально вытаращив глаза. — Или, например, если он проводит опыты над людьми. Отрезает руки у одних и пришивает другим. Ну, или ноги. А ещё, наверное, я бы разорвал с ним все отношения, если бы он любил пиццу с ананасами. Пицца с ананасами — зло! Хотя нет… — судя по всему, он увлёкся. В глазах пляшут чёртики, на губах играет усмешка. — Что я точно бы никому не простил, так это — любовь к голубям! Да это же крылатые порождения Данжей! Разносят заразу, устраивают грязь… Нет-нет-нет, только не говори, что ты тоже подкармливаешь этих монстров! — Саша театрально схватился за сердце и закатил глаза.
— Да ну тебя, я же серьёзно, — сердито поджала губы София.
— Я тоже. Кстати, а зачем тебе? — Саша пристально на неё посмотрел и вдруг состроил шокированное выражение лица: — Погоди-ка, если ты не подкармливаешь голубей, то… неужели любишь пиццу с ананасами⁈
София рассмеялась и швырнула в него подушкой.
— Я вчера прочитала детектив. И там главный герой скрывал от жены, что раньше был наёмным убийцей. Вот я и задумалась… Какой обман можно простить, а какой — никогда-никогда?
— Все люди что-то скрывают, — беззаботно пожал плечами Саша, но заметно напрягся.
— И ты? — уточнила София.
— И я, — хмыкнул Саша.
— А что если… — она с трудом сглотнула горькую слюну и, набравшись смелости, протараторила: — А что если мы скрываем что-то похожее?
— Ну это уж едва ли, — искренне хохотнул Саша и внезапно очень серьёзно добавил, слепо уставившись на ферзя, которого вертел в пальцах: — Того челове… То существо, с которым у нас будет общая тайна, я с удовольствием придушу.
— Ого, не хотела бы я очутиться на месте этого кхм… существа, — натянуто улыбнулась София и, поднявшись, пробормотала: — Прости, нужно сходить в дамскую комнату.
В туалете её стошнило, настолько сильно она распереживалась. Уперевшись ладонями в раковину, она взглянула на своё отражение и печально вздохнула. Нет, после такого разговора она не сможет вернуться и притвориться, что ничего не произошло. София понимала, что обязательно себя выдаст. Она постоянно контролировала своё поведение, старательно повторяла людские повадки, чтобы идеально сойти за человека, однако в таком состоянии сто процентов где-нибудь проколется. Вытащив телефон, она написала Саше, что к ней приехали дальние родственники и направилась на улицу — прогуляться, проветриться и прочистить мозги. Она ужасно боялась потерять сына — её трясло от мысли, что он окончательно от неё отвернётся. София шла по аллее и пинала попавшийся под ноги камушек. Да чтоб ей ядовитый зуб в задницу впился! Она была в тупике. Чтобы снять проклятие, нужно получить прощение сына. Но Саша… он никогда её не простит. Он сам сказал — придушит собственными руками. Если бы существовало какое-нибудь зелье или заклинание…
София потёрла замёрзшие ладони и огляделась в поисках кафе, чтобы отогреться горячим чаем. На противоположной стороне улицы горела яркая вывеска. София потопала к пешеходному переходу, светофор горел красным, и она послушно остановилась. Когда мимо проезжала большая чёрная «Волга», на Софию сзади неожиданно кто-то навалился, и она чуть не рухнула прямо под колёса. Вскрикнув, она вырвалась и обернулась. Перед ней стоял молодой парень, вроде бы совершенно заурядный на вид, однако его лицо странным образом время от времени искривлялось. София на мгновение задумалась — может, это обычное дело для людей? Она раньше такого не видела, но мало ли… Не успела она додумать эту мысль, как парень рухнул на колени и принялся целовать её ноги:
— Умоляю, принцесса, спасите ваш народ!
За пробег по Академии в трусах я отделался малой кровью — написал объяснительную Виктору Викторовичу и получил выговор от Усатого. Последний был так возмущён моей выходкой, что чуть не схлопотал инфаркт. Мол, как же так! Он же хотел выдвинуть меня на Императорскую стипендию, а я так его подставил! Я состроил виноватую физиономию, на самом же деле — мысленно ликовал. Баба с возу — кобыле легче. Попрощавшись с высоким начальством, я пошёл в общежитие — поговорить с Кристиной, которой не терпелось услышать, в какие неприятности я влип. По дороге я перемотал произошедшие события — Виктория, Психотроник, привязанные к кровати руки… И громкий голос — между прочим, мой собственный голос! «Верёвки разрезаны! Психотроник упадёт!» Но как это возможно? Единственный способ узнать наверняка — перемотать время назад, но это потребует много энергии. Вот если бы найти свидетеля… Меня осенило — над головой словно лампочка зажглась! Точно! Святовит! Он же находится одновременно везде и нигде. Ладно, беседа с Кристиной немного подождёт. Технически я и сам не знаю, во что и почему влип, нужны подробности!