Амазонка слегка поклонилась зрителям и направилась к скамье со своими вещами. Приз — расшитый золотом плащ из тяжелого красного бархата — уже ожидал ее там.
— Ты, вижу, не разучилась фехтовать, — заметил Инеррен, подходя к рядам бойцов.
У Валерии расширились глаза.
— Но ты же мертв!!!
— А что, разве похоже? — удивился чародей.
— Твоя подруга сказала, будто ты заплатил жизнью, избавляясь от преследования Смерти.
— Верно. Но это еще не значит, что я умер.
Воительница некоторое время слушала объяснения Инеррена, честно стараясь вникнуть в их суть. Затем махнула рукой: маги почти все полоумные, а тех немногих, с которыми можно иметь дело, все равно нормальному человеку понять невозможно…
— Что случилось с остальными членами нашей команды? — поинтересовался чародей.
— Орик со своей долей почти сразу отправился на север. Вроде бы он там теперь правит. Король Туманных Холмов — можешь себе представить! Эту ящерицу, Вонка, я ни разу не видела после нашего возвращения — может, он тоже вернулся на родину. А твоя Айра исчезла через два дня после тебя.
— А почему ты продолжаешь бои на Турнире? Извини за вопрос, но твоей доли, по-моему, вполне достаточно, чтобы уехать на родину и прожить в довольстве весь остаток жизни.
— Нет у меня родины, — вздохнула амазонка. — Даже мира и того больше не существует…
Примерно десять лет назад юной Валерии, дочери кузнеца из небольшого города на берегу Колдовского Моря, пришлось вместе с остальными жителями взяться за оружие, отражая набеги диких кочевников с северо-востока. С тех пор она, узнав вкус свободы, блуждала по всему миру. Неоднократно возникали проблемы с некоторыми типами, считавшими, что женщина пригодна только для одного дела, — однако, познакомившись с ее клинком, те быстро меняли свое мнение. Кое-кого из них, правда, пришлось несколько порезать…
Однажды воительница выручила из беды странника, который подарил ей в награду тонкий металлический обруч-диадему. Он сказал тогда: когда все вокруг обернется против тебя, надень ее, пожелай оказаться в лучшем месте — и будешь там, где захочешь.
Валерия тогда лишь пожала плечами, но подарок приняла. И как-то раз, примерно через год с небольшим, она вспомнила эти слова. Только благодаря волшебной диадеме амазонке удалось избежать гибели, когда пираты, оказавшись не в состоянии победить в абордажном бою, просто подожгли галеру, на которой тогда плыла Валерия…
Новый мир принял ее гостеприимно. Никаких проблем ни с языком, ни с деньгами, ни с работой — хорошие бойцы ценились всюду. Но в один прекрасный день воительница затосковала по дому, по родным. Она вновь надела обруч и пожелала перенестись домой.
С тех пор ни один мир, в котором побывала Валерия, не нравился ей. На родину она так и не попала, сколько ни пыталась. И единственная страна, которая не встречала бы амазонку бранью и обнаженными клинками, была Аркана — небольшое, сильное и весьма известное королевство на юге. Мир, в котором находилась эта страна, называли Срединным, но говорили также, что у него имеется и много других имен.
Действительно, страны Срединного Мира, который отныне стал родным для воительницы, чем-то напоминали уголки всех тех миров, где она побывала за эти годы. Всех, кроме ее родной Мандении…
— Интересно… — задумчиво проговорил Инеррен. — Покажи, пожалуйста, эту твою диадему.
— Зачем?
— Попробую разобрать, что за заклятие лежит на ней. Может, тогда ты сможешь отправиться домой. Ничего не обещаю заранее, но попробовать стоит.
Валерия, немного покопавшись в мешке, протянула чародею металлический обруч примерно семи дюймов в диаметре. В передней части диадемы тускло мерцала лиловая жемчужина — единственная драгоценность, имевшаяся в ней.
Темный металл напоминал сталь, серебро и платину одновременно. Жесткий, легкий, упругий, отполированный и не дававший ни малейшего отблеска, хотя оранжевое арканское солнце светило сейчас достаточно ярко. Произведение искусства, и только.
Произведение Искусства?
Да, суть самого Искусства была заключена в этой диадеме.
Мысленно проникнув в центр артефакта — именно так по праву следовало называть такие предметы, — Инеррен медленно двигался в его толще по силовым линиям наружу, отмечая узлы сложнейшего заклинания. Он не был уверен в том, что сам мог бы соорудить такое. Петля, ловушка, ложное ответвление… Чародей дивился предусмотрительности того, кто сплел это заклятие.