— Барон Делвин-Элидир, — он опустил голову на полдюйма и, удовольствовавшись этим намёком на поклон, снова выпрямился, — я слышал, вы оказали гостеприимство некоему рыцарю, прибывшему из луара?
— Вы правы, ваше сиятельство, — кивнув так же сдержанно, подтвердил Айолин. — У меня действительно живёт рыцарь по имени Рауль де Мариньи. Он прибыл из луара по делу короля и теперь по его повелению поступил на службу под начало барона де Морена.
— Это всё мне известно, — холодно произнёс граф. — А также мне известно, что он стал участником неприятного инцидента, в результате которого погиб некто де Муллен.
— Я слышал об этом от него, и посоветовал ему честно и открыто ответить на все вопросы, которые будут ему заданы тайной полицией по этому поводу. Впрочем, он не из тех людей, которые лгут и изворачиваются. Я уверен, что он с готовностью удовлетворит любопытство ваших сыщиков.
— Не сомневаюсь в этом, — кивнул Раймунд. — Поскольку он живёт в вашем доме, я считаю необходимым известить вас о том, что туда наведаются мои люди.
— Там им окажут всемерное содействие, ваше сиятельство, — заверил его Айолин.
— Ваша светлость, господа, — снова отвесив свой едва заметный поклон, граф Раймунд удалился.
— Что это было? — удивлённо спросил Гай. — Какого чёрта ему вздумалось извещать тебя о визите сыщиков? По указу Ричарда тайная полиция может вломиться в любой дом в любое время дня и ночи, не принося извинений.
— Думаю, что это знак, который он желал тебе подать, — произнёс Танкред. — Иначе ему незачем было выскакивать следом на улицу для столь ненужного поступка. Он хочет дать тебе понять, что не намерен вступать в противоборство. По меньшей мере, это извещение о нейтралитете.
— Для этого незачем идти на контакт, — возразил Айолин. — Достаточно не вмешиваться. Я думаю, что это сдержанное проявление доброй воли. Полагаю, он увидел во мне потенциального союзника в борьбе с Монтре. Что ж, примем к сведению. Алед, — он обернулся к оруженосцу, — отправляйся к капитану королевской гвардии Карначу и передай ему, что сегодня вечером, после первой стражи я буду ждать его в доме графини де Лафайет. После отправляйся домой. Гвилим проводит меня к де Сансеру.
— Вы уверены, что Гвилима будет достаточно для защиты в случае заварушки? — нахмурился Алед, который слышал разговор друзей, и сделал из него единственный важный для него вывод: виконт Монтре может замыслить недоброе против его молодого господина.
— Нам по пути, так что мы проводим его, — ответил за Айолина Танкред. — А после я оставлю возле дома де Сансера своего оруженосца.
Алед обернулся и посмотрел на высокого плечистого юношу с суровым лицом и тяжёлым мечом на перевязи. Кивнув, он отправился в сторону правых ворот, а друзья, развернувшись, пошли по широкой улице прочь от дворца. Их привычно окружили их слуги, держа руки рядом с эфесами мечей и пристально посматривая по сторонам.
Барон де Сансер встретил Айолина в большом зале, где на стенах висели гобелены, изображающие батальные сцены, и штандарты в геральдических цветах его славного семейства. Де Сансеры были старым родом Сен-Марко, владели обширными землями на юге, и богато отделанный зал, который не уступал иным парадным залам королевского дворца, был отражением их доблести и королевской милости. Сам барон, высокий крепкий мужчина с густыми, но уже белыми, как снег, волосами радостно раскинул руки, идя навстречу своему гостю.
— Айолин, мой мальчик, как ты возмужал! Дай я посмотрю на тебя! — он положил руки ему на плечи и чуть отстранился, чтоб окинуть тёплым взглядом. — Как ты похож на своего отца! Не слишком приятное воспоминание! Айорверт выглядел именно так, когда взял меня в плен в битве у Белого ручья!
— Я думал, это приятные воспоминания! — рассмеялся Айолин.
— Приятное последовало позже. А тогда он заставил меня в полном доспехе бежать за его конём. Я думал, что не доживу до утра! Потом он привёз меня в свой замок и, когда я не проявил должной почтительности, запер в подвале башни на хлебе и воде. Думаю, что, если б моим родичам не из чего было платить выкуп, он бы просто снёс мне голову!
— Тем не менее, это было начало дружбы.
— Верно, — де Сансер обнял его за плечи и повёл к окну, возле которого стоял стол и два кресла. — Со временем он смягчился. Он был суров, но не жесток. А после нескольких разговоров и моей клятвы не сбегать, он просто выпустил меня из темницы, поселил в покоях для гостей и даже позволял сопровождать его на охоту. Мы играли в шахматы, а ты сидел у него на коленях, такой же серьёзный и кудрявый. Твой отец гордился тобой уже тогда. Жаль, что он не видит тебя сейчас. Он был бы счастлив узнать, что имеет такого сына.
Они сели в кресла, и де Сансер налил в чеканные кубки вино из изящного кувшина с изогнутой ручкой и длинным носиком.
— Я давно хотел поговорить с тобой, но ты был слишком занят своими делами и не появлялся в Сен-Марко.
— Мне не хотелось сюда приезжать, — признался Айолин. — Мне горько было увидеть, как опустел город после смерти Армана.
— Да, не только тебе. Но я, в отличие от тебя, вассал королей Сен-Марко. Мне деваться было некуда. Хотя я был рад, когда клика Монтре мягко, но настойчиво начала оттеснять меня от трона.
— Теперь всё иначе. Король хочет, чтоб вы вернулись и возглавили его поход.
— Не знаю, — проворчал де Сансер, — я уже немолод.
— Ваша светлость, — подался к нему Айолин. — Сегодня на военном совете возник вопрос о том, поручить командование вам, де Бове или Вайолету. Нам стоило больших усилий убедить короля, что это должны быть вы. Вайолет может собрать армию, вооружить её и устроить парад, но в бою он бесполезен. Де Бове не снискал славы, как военачальник. Нам нужен умный, опытный и хладнокровный полководец.
— Кому это нам? — де Сансер задумчиво взглянул на гостя.
— Тем, кто встанет под знамёна Сен-Марко в этой войне. Я не хочу вести солдат на бойню, я не намерен кидаться на стены луара, как возмечтал король. Вайолет поддерживает его в этом. Де Бове сдержан в этом вопросе, однако возражать не решается. Но вы же понимаете, что это будет кровавый штурм, и он не принесёт успеха. Мы пройдём не дальше первого или второго оборонительного кольца, и нас просто расстреляют со стен.
— Они, скорее всего, пустят нас в первое кольцо, закроют за нами ворота, и отсекут авангард. Потом всех, кто будет в первом кольце, уничтожат.
— Значит, вы понимаете, что это авантюра. Сейчас в замке формируется группа военачальников, участвовавших в последней кампании Армана. Мы все видим проблемы этой войны, но пока главнокомандующий поддерживает замыслы короля, мы не сможем его переубедить.
— Ты прав, мой мальчик. В конце концов, если король прикажет, мне всё равно придётся подчиниться.
— Он не прикажет. Он колеблется. Ему более по нраву покорный Вайолет, но он понимает, что это не стратег, а интендант. Вернуть ко двору Беренгара ему не позволит гордость. Он предложит вам, но если вы откажетесь, он не будет настаивать. Я прошу вас согласиться.
Де Сансер вздохнул и посмотрел в окно.
— Скажу тебе прямо, Айолин, мне не нравится то, что происходит при дворе Ричарда. Ни его старший брат, ни племянник не были такими. Я опасаюсь, что в ходе кампании он будет давить на нас, требуя выполнения ошибочных приказов. Меня не столько тревожит, что он присвоит наши победы, сколько то, что он возложит на нас ответственность за собственное поражение.
— Я сам опасаюсь этого, но нам всё равно придётся участвовать в этой войне, как командирам или полководцам. Нас всё равно пошлют в атаку и на штурм. Я хочу хотя бы иметь возможность влиять на то, как всё это будет происходить.
— Да, от участия в войне и мне не отвертеться. Я написал Ричарду, что выставлю двести пеших лучников, двести всадников и пятьдесят рыцарей в полном вооружении, но он выразил недовольство, заявив, что этого мало. Я смогу ещё набрать человек триста пехоты, но и этого ему будет недостаточно. И мне всё равно придётся возглавить свои отряды. Так что, ты прав. Лучше хотя бы попытаться повлиять на ход событий, чем позволить, чтоб нас гнали, как баранов на убой.