Я посмотрела на Тонни. Он подозрительно щурился, глядя на Алонсо, но следовало признать, что на алкорца он, и правда, был совсем не похож, в отличие от нас, славян.
— Ветер, вернёшься к нашим и всё им расскажешь, — произнесла я.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Приказы?
Меня подмывало передать приказ охранять баркентину и удерживать на месте экипаж, но я понимала, что этим слишком ограничу инициативу Хока в столь необычных обстоятельствах.
— Пусть действуют по усмотрению. Главный приоритет — сохранить баркентину и экипаж.
— Понял! Кирилл, на два слова, — скомандовал Хэйфэн и отошёл за палатку, так чтоб Алонсо его не видел.
Оршанин тут же пошёл следом. Я видела, как Тонни передал ему футляр с сюрикенами, метательный нож, а потом отстегнул от пояса ножны с мечом. Отдав это всё Кириллу, он положил ему на плечи руки и склонился к самому лицу. Можно было не сомневаться, что он предостерегает его от излишней доверчивости и просит беречь нас с Антоном, как зеницу ока. Кирилл итак всё это знал, но серьёзно кивнул. Они пожали друг другу руки, и Кирилл вернулся ко мне.
Появление у него на поясе меча не ускользнуло от внимания Алонсо.
— Уверяю, вам ничто не угрожает! — воскликнул он. — Мы довезём вас в целости и сохранности.
— Бережёного бог бережёт, — ответил Оршанин.
Простившись с нашими друзьями, мы последовали в лес вслед за Алонсо, ведшим коня в поводу. В глубине леса на поляне нас поджидал небольшой отряд рыцарей, одетых в разномастные, но в целом похожие костюмы и доспехи. Алонсо тут же крикнул им что-то, указав на меня, и они тут же почтительно склонили свои немытые и нечесаные головы, приложив правые кулаки к сердцу. А я почему-то подумала, что так и можно отличить наших от не наших, по вымытой и расчесанной шевелюре. Нам подвели коней, таких же красивых, как остальные, с удобными сёдлами. Я немного тревожно смотрела на Вербицкого, но он легко запрыгнул в седло и привычно приподнялся в стременах. И тут я вспомнила, что его друг Булатов — призёр чемпионата России по историческому фехтованию, в том числе в классе рыцарских турниров, так что наверняка брал с собой Антона покататься верхом. Впрочем, оценив его ловкую посадку, я решила, что для него это никак не случайное увлечение.
Кирилл же, как и следовало ожидать, устроился в седле вполне комфортно. Ему-то с его бурной юностью наверно и вовсе всё равно было на ком ехать, хоть на страусе. Он на всяких зверушках покатался.
Я вскочила на коня, и он радостно затанцевал, видимо оценив лёгкую ношу.
— По лесу поедем не спеша, — обратился ко мне Алонсо. — За это время я введу вас в курс здешних дел. Что знаю, конечно. Потом выедем на дорогу и поскачем быстрее. К полудню надо добраться до города. По земным меркам это часов пятнадцать в седле, но по дороге мы остановимся в какой-нибудь харчевне. Ни разносолов, ни удобств обещать не могу, но накормят и примут точно.
Развернув коня, он двинулся вперёд, приглашая меня ехать рядом. Я заметила, что в этом отряде он был главным, и другие рыцари, хоть и посматривали на него без особой приязни, всё же беспрекословно подчинялись его приказам. Наверно появившись год назад при дворе у альдора, он многих оттеснил, чтоб занять более высокое положение, что, конечно, не нравилось его сослуживцам. Что ж, похоже, здесь у него получилось то, что не получалось в космофлоте.
— Итак, это алкорская колония, — заговорила я, поскольку Алонсо молчал, внимательно вглядываясь в гущу деревьев.
— Ага, — кивнул он, — только не спрашивайте меня, откуда она здесь взялась. Я не знаю. И никто не знает. Геродота у них не было, и об истории, как научной дисциплине, они не имеют ни малейшего представления. О географии, кстати, тоже. Рассказывают друг другу сказки и довольны. Например, они считают, что их мир стоит на рогах огромного оленя, и когда случаются землетрясения, это значит, что олень недоволен и мотает головой. Если пойти на край света, обязательно свалишься в бездну, поэтому никто и не ходит. Или не возвращается оттуда. Скорее всего, ближе к краю континента в воздухе появляется аммиак, так что там погибает всё живое. А что до географии, — он обернулся и крикнул что-то назад. Тут же три рыцаря отделились от кавалькады и разъехались в разные стороны. — География тут дело весьма расплывчатое, — Алонсо придержал коня. — Придётся подождать, пока они найдут дуб с расщепленной вершиной. Первое время это просто сводит с ума, но потом привыкаешь. Карты здесь носят условный характер, к ним обязательно прилагаются таблицы с перечнем плавающих ориентиров, двигаясь по которым, можно добраться до цели.
Издалека слева прозвучал сигнал рога, и Алонсо развернул коня в ту сторону. Я последовала его примеру.
— Так весь путь, — продолжил он. — Хорошо, если едешь в составе отряда, ориентиры можно находить быстро, но если в одиночку, то это дело долгое. Впрочем, тут особо спешить некуда. Привыкнуть к этому размеренному ритму бытия после нашей сумасшедшей гонки — самое сложное. Но когда привыкаешь, начинаешь ощущать вкус жизни.
— Вы стали философом, — заметила я, покосившись назад.
Ехавший следом Оршанин чуть заметно усмехнулся.
— Отсюда на многое смотришь иначе. Другая жизнь, другие приоритеты… — пробормотал Алонсо. — Впрочем, это не важно. Итак, мы едем в луар Синего Грифона. Луар — город альдора. Альдор — титул наследственный, сейчас правит Аморе Сатум Алер. Не трудитесь запоминать, ни к чему. Его зовут просто альдор, обращаются к нему: великий. Скромностью он, понятно, не страдает, но любит выглядеть великодушным и просвещённым, так что при соблюдении правил игры, поладить с ним несложно. Нравы те же, что и при дворе Великого Тирана на Алкоре. Этикет тоже. Если вы там бывали, не запутаетесь. Это первая сила влияния в этом мире.
— А есть и другие? — заинтересовалась я.
— Минимум ещё четыре, если не вдаваться в подробности. Континент довольно большой. Потому места хватило не только алкорцам. Тут есть земляне.
— Кроме нас с вами?
— Они здесь тоже с незапамятных времён, хотя алкорцы считают их чужаками и захватчиками земель. Их город Сен-Марко расположен на западе. К слову, сейчас мы едем на север. В городе правит королевская династия Монморанси.
— Что, серьёзно? — вырвалось у Оршанина.
— Более чем, — недовольно поморщился Алонсо и обратился ко мне: — Они испокон веков воюют с альдорами за территории, ведут довольно опустошительные войны на равнине между городами. Но девять лет назад в Сен-Марко был коронован семнадцатилетний дофин Арман. Отрок был умён не по годам, и ему удалось выиграть решающую битву последней военной кампании, а потом договориться с нашим стариком о перемирии на семь лет. За эти годы оба королевства воспрянули, отдохнули, пришли в себя. Молодого короля прозвали Арманом Миротворцем и прославляли по обе стороны равнины, но пару лет назад он умер. К власти пришёл его дядя Ричард, прозванный Красивым, и теперь из Сен-Марко приходят тревожные слухи, что он опять собирается идти войной на луар Синего Грифона. Альдор уже достаточно стар и мудр, чтоб понимать, что ещё несколько лет мира помогут ему привести страну к процветанию, и пытается оттянуть войну. При этом поговаривают, что Ричард может пойти войной не на луар, а на Повелителя теней.
Он замолчал, явно ожидая следующего вопроса.
— Кто это? — спросила я.
— В этом мире есть легенда об Алмазном Сердце, — продолжил он. — Для них это что-то вроде Святого Грааля, им клянутся, ему молятся, о нём мечтают. Говорят, что это редкой чистоты алмаз размером с человеческую голову, в котором сосредоточена вся мудрость и вся энергия этого мира. Кто владеет Алмазным Сердцем, владеет миром. Алмазное Сердце охраняют чёрные тени. Они здесь везде. Их не любят, боятся, но впрочем, они не опасны. Вы их увидите. Так вот, в месте, где укрыто Алмазное Сердце, их так много, что никто не может подойти к нему, не лишившись рассудка от страха.