— Возможно, — пробормотала я. — И многому мне придётся учиться заново. Раньше у меня был Фарги, а теперь мне до всего приходится доходить путём проб и ошибок.
— Ты задаёшь мало вопросов, пытаясь до всего додуматься самостоятельно.
— Хорошо, вот мой вопрос: каким образом к ним поступает магическая энергия?
— Полагаю, через статую тёмного грифона во время ритуалов. Но для тебя важнее ответ на другой вопрос: как научиться получать информацию?
— На него ты тоже ответишь? — заинтересовалась я.
Он снова вздёрнул тёмную бровь, что означало: «Может, позже».
— Тогда давай думать, как перекрыть им канал магической энергии, — покорно кивнула я. — Уничтожить статую?
Он поднял глаза вверх, и хотя там всё так же клубился плотный серый туман, на его нежных губах появилась мечтательная улыбка.
— Даже если это не поможет, я получу удовлетворение от своеобразного реванша, — заметил он. — Вопрос: как уничтожить статую?
— Знаешь, мои ребята, когда уходили со звездолёта, наверно набрали с собой всякого оружия и боеприпасов, а я взяла только один пластиковый бластер, который не работает. Я ношу его с собой только потому, что он мне дорог, как память, и чтоб не забыть, если экстренно придётся менять место дислокации. Я это к тому, что взрывчатки у меня нет.
— Взрывчатка есть у тех ребят, — Эладаил указал на развалины храма. Кстати, Барнар уже убрался оттуда, и теперь там стояли на страже два одинаковых тёмных субъекта в чёрных плащах. — И с чего ты взяла, что твой бластер не работает?
— Ну, он… — я замерла, глядя на него с изумлением, а потом быстро отдёрнула рукав. На табло радиобраслета мигали четыре нуля, предлагая установить зависимое время. — О, если б это было возможно там… — простонала я и взмахнула рукой. Мой верный «оленебой» привычно и вроде как даже с радостью скользнул мне на ладонь. Проверив заряд, я убедилась, что он полный. — А этим лазером разрубить твою печать нельзя? — с надеждой спросила я.
— Увы, — улыбнулся он, с любопытством наблюдая за сменой эмоций на моём лице. — Если б всё было так просто! Мы далеко не всегда получаем то, что хотим, именно тогда, когда нам это очень нужно. Так что мы будем делать со статуей?
— Нужно бы осмотреться, — деловито проговорила я, вставая.
— Исключено, — спокойно возразил он. — Это опасно. Ты пойдёшь туда, только когда у нас будет чёткий план.
— А как я разработаю план, если у меня нет представления о диспозиции?
— За что я особенно люблю ангелов-спасителей, так это за то, что они всегда готовы действовать по обстоятельствам, имея при этом чёткий план в голове, — заметил он. — Я покажу тебе всё прямо здесь, а потом посмотрим. Садись.
Я послушно села. Он снова поднёс свою светлую длань к моим глазам. Джулиан делал также, когда хотел, чтоб собеседник увидел то, что видел он. Странно, что у демонов и ангелов одинаковые приёмы.
— Ты же знаешь, что он не демон, — тихо произнёс Эладаил. — Он прощённый грешник, поднятый ангелами-спасителями из глубин Преисподней, и ставший новообретённым праведником, и ныне проходящий самое суровое испытание, пребывая в демоническом теле, но проходящий его достойно, ибо, вместо того, чтоб стать демоном, он стал Ангелом Тьмы, скользящим по тонкой грани миров. И именно потому ему доступны приёмы ангелов и демонов, которые он обращает во благо.
— Это всё правда? — я поспешно схватилась за его ладонь и, опустив её, взглянула на Эладаила. — Разве бывают Ангелы Тьмы?
— Бывают даже Демоны Света, — проворчал он. — Но это очень сложно. Давай вернёмся к нашим насущным проблемам.
Он снова поднял ладонь к моим глазам. Сквозь сомкнутые веки я видела слабое свечение его руки, которое постепенно начало темнеть, и я оказалась в тёмном коридоре. Я двигалась странно, медленными тяжёлыми шагами, причём не потому тяжёлыми, что мне было тяжело идти, а потому что каждый мой шаг дрожью отдавался в плитах пола. При этом я видела всё вокруг почти на 360 градусов. Наконец, я поняла, что это воспоминания Эладаила, когда он шёл по храму в образе Синего грифона.
Впереди показалась прямоугольная арка, из которой лился рассеянный оранжевый свет. Грифон вошёл в эту арку и двинулся вперёд по большому прямоугольному залу с высоким потолком. Здесь тоже были колонны вдоль стен, каждая из которых была окована железным кольцом с тремя факелами, ровно горящими, и дающими достаточно света, чтоб осветить нижнюю часть зала, верхняя же терялась в темноте. Впереди на высоком кубе стояло каменное тёмное изваяние грифона, очень похожего на того, в чьём облике я шла сейчас по залу, но его клюв и когти были больше и острее, грудь закована в броню, а перья на крыльях представляли собой остро заточенные клинки.
Из-за колонн выскакивали чёрные фигурки с мечами, но, едва коснувшись грифона, они вспыхивали и опадали снопами искр на каменный пол. Потом из темноты полетели стрелы, они ломались о бока зверя, не причиняя ему вреда. Вокруг статуи на высоком постаменте стояли одиннадцать жрецов с жезлами в руках, скованные меж собой длинной цепью. Эта цепь опутывала высокую колонну, на вершине которой, запрокинув голову и разведя руки в стороны, застыл Барнар.
Услышав шум, он обернулся и, гневно взглянув на непрошенного гостя, крикнул:
— Что тебе здесь нужно, Эладаил?
При этом он взмахнул рукой, и между алтарём и грифоном возникла пелена, похожая на стекающий с потолка синеватый пар. И всё пропало. Эладаил отнял ладонь от моих глаз.
— Пара бочонков пороха, если положить прямо под статую, — сообщила я. — А что это за пелена?
— Подол Тьмы, как они это называют. Пробиться можно, но это довольно болезненно и отнимает силы.
— Хорошо, постараемся зайти с другой стороны. Можно ли незаметно доставить порох в святилище?
— У них есть кое-что получше, — заметил он, задумчиво глядя на клубящийся за пределами площадки туман. — Кровь Тьмы, как они это называют. Они вообще любят сочинять такие названия. У них есть жидкость, которая воспламеняется на воздухе. Она позволяет плавить камень. Они используют её для создания своих статуй. Их божество требует жертв, но здесь некого приносить в жертву, поэтому они периодически все сливают часть своей крови в кувшин, а потом заливают её в отверстие постамента.
— Этого будет достаточно, чтоб уничтожить статую, или просто приведёт к тому, что просядет постамент?
— Хорошо, добавим пару бочонков пороха. Для верности, — согласился он.
— И как поменять кровь жрецов на кровь Тьмы? И как доставить в святилище порох?
— Телекинез, — пожал плечами он.
Я снова вспомнила, как Джулиан превратил отравленное вино в молоко с мёдом, лишь проведя рукой над кубком.
— Примерно так, — согласился Эладаил. — Но как поджечь порох?
— С помощью лазера, — я показала ему «оленебой», который всё ещё сжимала в руке.
Он молча кивнул и задумчиво опустил голову, а я снова поймала себя на том, что с умилением смотрю на его белоснежные локоны и серебристые ресницы, на нежную руку, которой он поддерживал изящный подбородок, уперев локоть о колено.
— На самом деле это всё не так сложно, — произнёс он, наконец. — Я знаю, как переместить два бочонка с порохом из арсенала и уложить их у ног изваяния. Поскольку постамент высокий, то снизу их не будет видно, а Барнар не станет до поры подниматься на свою колонну, потому что всегда сам вливает кровь в отверстие в камне. Тебе будет нужно поджечь порох сразу после того, как он сделает это.
— И как я туда проберусь? — озабоченно спросила я.
— На крыльях под потолком. Там достаточно темно.
— Тем хуже. Я свечусь в темноте.
— Они не увидят этого, потому что пока Барнар пойдёт с кувшином через зал, они все будут стоять на коленях, уткнув носы в плиты пола. Он не обернётся, потому ты можешь следовать прямо за ним.
— А как я проникну в зал?
Он недоверчиво взглянул на меня. Я нерешительно пожала плечами, чувствуя себя непроходимой дурой.
— Посмотри на храм, — спокойно и терпеливо произнёс он. — Что ты видишь?