— Ну, оставлю тебя с поклонниками, — усмехнулся я. — А мне нужно в Академию возвращаться, а то директор оттаскает за уши.
— За уши? — изумился Крабогном и уточнил: — Почему?
— Строгий он у нас. Наверное, с женщинами у него не складывается. Вот и бесится от… Гм, чрезмерного воздержания, — отшутился я. Не знаю, зачем вообще приплёл директора, просто настроение было хорошее. Конечно, проклятие ещё не снято, но пока всё складывается прекрасно — Крабогном спасён, Марена усилилась, от Мокошек избавился, да ещё и алтарь в деревне появился. Из минусов — затраты на восстановление деревни, но я богат, так что могу себе позволить.
Староста не желал меня отпускать — всё уговаривал остаться на праздничный пир, но я отказался и потопал на автобусную остановку. Вечер у меня был свободный, но я не хотел его проводить в шумной компании — тянуло насладиться одиночеством. Наконец-то. Автобуса долго не было, поэтому я закрыл глаза и погрузился в медитацию — проверить магическое ядро, проинспектировать количество Теней, да и успокоиться не помешает. Но сделать мне этого не позволили — раздался визг шин, и передо мной затормозил зелёный автомобиль. Из него вышли двое военных. Судя по форме — гвардейцы из личной службы Императора.
— Марк Ломоносов? — отчеканил один из них и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Нам нужно с вами поговорить.
Тот же вечер, Северные Гребешки.
Наблюдая, как танцуют в свете костра жители деревни, Крабогном помешивал клешнёй вино в кружке — он, конечно, не пил, но не хотел выделяться. Уже несколько часов его не оставляло беспокойство и жгучее желание отблагодарить великана-хозяина-друга. Но как же это сделать? Крабогном перебирал варианты, но ни один ему не нравился, пока он не вспомнил слова великана-хозяина-друга. В их Академии очень строгий директор, а строгий он потому, что у него не ладится с женщинами…
Крабогном подскочил, подбежал к Вере — она была добрее своей сестры и явно ему симпатизировала — и попросил:
— Телефон? Пять минута?
Та, разрумянившаяся и захмелевшая от вина, сразу передала ему смартфон, предварительно введя пароль. Крабогном уже научился, как пользоваться всякими прибамбасами — Рита показала, — и сразу же открыл браузер, ввёл запрос: «не ладится женщины исправить». Ему выдало больше миллиона результатов, причём большая часть из них имела пометку «18+». Крабогном смело нажал на первую же ссылку и попал на страницу интернет-магазина. Товары здесь были… своеобразные. Помимо синеньких таблеточек и мазей с клубничным вкусом, здесь продавалось нечто странное. Он так и не понял, для чего это предназначено, и решил поверить надписи вверху сайта: «Женщины будут в восторге».
— Адрес… — Крабогном пролистал до конца страницы. — Ага!
Краснодар, улица Красная, дом 65. Время исправлять характер директора!
Глава 3
Неделю назад. Родовое поместье Жоравки. Раннее утро.
Евгений Жоравки собирал чемодан — любимый дядюшка помог ему поступить в Академию Романовых по блату. Ну, подумаешь, опоздал на пару недель к вступительным испытаниям… Ерунда! Особенно когда твой дядя — государь Российской Империи. Сначала тот, конечно, отказался — мол, не пристало Императору пользоваться своим положением, но потом его брат — а по совместительству отец Евгения — принялся умолять, и… Сердце Императора дрогнуло. Он сделал несколько звонков, и через пару дней Евгению пришло уведомление о зачислении. Он закинул в чемодан дорогущий брендовый пиджак и с предвкушением усмехнулся. Император и не подозревал, что косвенно поучаствовал в убийстве собственного сына.
Убийстве медленном, мучительном и постыдном. Евгений налил в бокал красное вино и залпом его выпил, празднуя свою маленькую победу. Он был очень амбициозным молодым человеком, а ещё — настолько же злопамятным. Евгению не повезло родиться третьим, последним, сыном в Роду Жоравки. Он был всего на два года младше самого старшего брата, но эти два года изменили всё! По правилам наследования он ничего не получит — даже его младшей сестре достанется десять тысяч в качестве приданого. А он останется с голой задницей! Евгений оскалился и сжал кулаки.
— Ну ничего, ничего, я ещё покажу вам кузькину мать! — прошипел он.