В отряде Практика осталась лишь одна, полуживая гарпия.
Эллибероут, положив руку на голову гарпии, несмело погладила ее.
Драконам знакома боль утраты.
Но они никогда не нуждались и не демонстрировали утешение сами.
Сама же Эллибероут…
Почему-то она не могла поступить иначе.
Девочке нужна была хоть какая-то поддержка.
Сама же драконесса задавливала внутренние противоречия мыслью о том, что с каждым поглаживанием она убирает из тела гарпии враждебные ей магические и прочие элементы.
Но, если бы кто-то из драконов наблюдал это со стороны, то уж точно не поверил бы в то, что это не было проявлением эмоций.
Первое же, что бросилось в глаза после того, как мы прошли портал и оказались во внутреннем дворике Беркреда — это трупы.
Море трупов.
Десятки бойцов из числа солдат гарнизона, лежали всюду, куда удавалось кинуть глаз.
Перерубленные, пронзенные клинками и стрелами, маленькими арбалетным болтами, обожженные, повешенные на невесть откуда взявшихся толстых лозах растений, разорванные на части…
— Кто мог вообще устроить такую бойню? — со страхом в голосе спросила меня Диана Отелл, покрепче сжав в руке демонический клинок и поближе к телу держа зачарованный щит.
— Решили продемонстрировать нам всю безжалостность Практиков? — хмуро посмотрел на меня ее несколько туповатый братец.
Кажется, я догадываюсь по чьей вине принц-некромант заманил детей Дома Отелл в квартал, где с ними произошло то, что произошло.
Он такой тупой, что я надеюсь лишь на то, что со временем его интеллект вырос, а не остался на прежнем уровне.
— Смотрите в оба! — приказал я. — Кто бы не сделал этого, он здесь.
— Сестра! — прошипел за моей спиной туповатый братец. — Кроме твоего слова нас с ним ничего не связывает! Мы должны уйти. Это не наша война.
Господи, да вали ты уже нахер, трусливый пидорасина!
Обратиться к магическому зрению, я увидел десятки, если не сотни хорошо знакомых огоньков эльфийских душ, находящихся в самых разных уголках крепости Беркред.
Кое-где рядом с ними находились и отличные от эльфийских души простых людей, а так же моих товарищей.
Но последних было намного меньше, чем я ожидал.
Ублюдки остроухие…
Я среагировал в самый последний момент, уйдя в сторону от выпада ассасина и сжег его выплеском Магии Теней, едва коснувшись груди.
Скелет в обгорелых обносках упал между мной и Отеллами.
— Это… эльфы? — только и успел выговорить Франц, смотря на тело, в то время как я и его сестра, встав спина к спине, уже пытались выследить новых врагов.
— Я никого не вижу, — предупредила она, дернув братца в сторону нас, но тот вырвался, отойдя на пару шагов.
Так мы и двигались в сторону входа в донжон, где я видел души своих спутников.
— И я тоже не видел этого ублюдка, — признавшись ей, я понял, что новые эльфы каким-то образом умеют маскировать свои души от магического взгляда, уровень которого мне доступен в настоящий момент.
Дерьмо.
Теперь не удивительно, что столько полегло.
— Не может такого быть! — настаивал Франц, окружив свои руки пламенем. — Учителя не говорили о таком…
А в следующее мгновение его голова отделилась от тела.
Появившийся словно из воздуха эльф-ассасин во мгновение ока сделал противостояние между мной и эльфами личным делом Дома Отелл.
Глава 22
Это была женщина средних лет.
Довольно высока, как и все эльфы.
Стройная, я бы даже сказал, что не худая, а поджарая.
На голову надвинут капюшон, но белоснежные волосы выбиваются из-под ткани.
Ее лицо холодное и ничуть не милое, как было у Лаурель.
Жесткое.
В голубых глазах — холод льда, а в руках — два средних меча, больше похожие на большие ножи.
Предплечья, туловище, бедра — она защищена броней, а там, где ее не было, виднелась мелкая кольчуга темного цвета.
Словно длиннополый свитер из металла.
Эльф-ассасин.
— Брат, — голос Дианы дрогнул, а взгляд впился в отрубленную голову, которая застыла на окровавленном песке внутреннего двора с выражением лица, которое он изобразил, отрицая очевидное. — Братик…
— Не расслабляйся! — рявкнул я ей в ухо, плавным шагом оказавшись между растерявшейся девушкой и хладнокровным убийцей. — Прикрывай мою спину! Их здесь может быть больше одного!
— Больше, чем ты можешь себе представить, Практик! — донесся до меня голос из главного входа в донжон.
Я повернулся так, чтобы оба противника оказались в поле моего зрения.
И ровно настолько, насколько была мужиковата и холодна убийца, ровно настолько же прекрасна стояла передо мной эльфийка в серебристых, практически светящихся латах, украшенных искусной резьбой.