— Человечен? — скривилась, переспросив, Геката. — Разве не в этом вся суть? Получить силу, что недоступна людям, но остаться человеком?
— Суть для кого? — упершись рукой в массивный подлокотник, Аггел положил на ладонь подбородок, подпирая голову с таким видом, будто ему слишком скучно. — Для тебя и твоей игрушки? Может быть. Для меня — все едино. Что некромант, что ментал, что Практик, который не может переступить через свои оковы и прийти к могуществу. Первые двое хотя бы идут к своей цели. Твой же мальчишка блуждает вокруг да около.
— Это новый для него мир…
— Не первый, если все удастся. Ему должно быть плевать на все вокруг, кроме его цели. Таким ты должна была его воспитать. И таким, — в голосе Аггела прозвучали угрозы, — ты мне его обещала. Такова цена твоего спасения!
Геката, поджав губы, отвела взгляд в сторону, не выдержав пристального взора хозяина божественного осколка, что не может существовать.
— Я сделала то, что будет лучше для всех, — произнесла она. — Практик — это не зверь, не боевой голем. Это человек с силой, способной…
— Достаточно, — оборвал Аггел. — Тысячи попыток и единственный, сколько-нибудь подающий надежды, результат. Не меч ты выковала, но отлила заготовку. А теперь я должен тратить время, чтобы отшлифовать эту неподатливую болванку.
— Ты сам знаешь, что влияет на него, — змеиный шепот Гекаты вернулся. — Твой некромант избавился от эльфийской принцессы, и теперь, эльфы охотятся за ним!
— Лучший способ заставить зверя бежать вперед — пустить по его следу гончих, — философски произнес Аггел. — Любой маг на его месте понял бы, что следует скорее добраться туда, где есть шанс получить защиту и знания, необходимые для победы. Вместо этого он растратил время на свои никчемные приключения, потерял инструменты, за утрату которых намерен мстить. Слишком много человечености мешает плану.
— План до сих пор в действии, — возразила Геката. — Глеб прибыл в Дуар Мар’Тун! Он нашел Лилит!
— И, вместо того, чтобы воспользоваться временем и возможностями, дабы изучить Магию Теней самостоятельно, он освободил ее, — сказал Аггел. — Мне было забавно смотреть на то, как истинный демон встретил истинного Практика. Скажи мне, Геката: что было бы с твоим планом, если б твоя игрушка оказалась неспособной спастись от Голода? Что бы мы делали, если б Лилит поглотила его душу?
— Даже став таким образом архимедемоном, она не смогла бы помешать нам, — заверила Геката. — Я хорошо знаю ее. Теперь она будет осторожнее…
— Ее осторожность — это ничто, — отмахнулся Аггел. — Голод — есть проклятье, которое должно было уничтожить истинных Практиков. Лилит может быть гением в любых начинаниях, ее месть может преодолеть любые преграды, но заклинания, что старше половины Мироздания, ей не то, что пересилить — увидеть нет никакой возможности!
— Глеб не просто так заинтересовался Голодом, — сказала Геката. — Магия Теней подскажет ему…
— Твоя надежда на общие конструкты Голода и Магии Теней — смехотворна, — устало сказал Аггел. — Еще одна проблема там, где ее не должно было быть. Проблема, из-за того, что Бахус убедил меня довериться тебе! Из раза в раз, из раза в раз! Один мир за другим мы теряем из-за того, что ты ошибаешься!
— Каждая новая попытка дает нам бесценный опыт для следующего раза! — возразила Геката. — С каждым разом они все лучше…
— Эта попытка — другой случай, — покачал головой Аггел. — В других мирах Светлые не прибегали к помощи ангелов. Здесь же Аминасифаль сумела бросить клич о помощи.
— Ангелы не стали для тебя большой проблемой…
— Для меня, — подчеркнул Аггел. — Большая часть Мироздания для меня — не проблема. Но чем чаще я вмешиваюсь, тем сильнее последствия для новых попыток. Земля уничтожена, люди обращены к Свету. Те, что остались, конечно же. Думаю, будь у него такая возможность, Люцифер бы пожалел, что сделал тебя демоном. Провал на провале…
— Оскорблять союзника, твоего единственного союзника после смерти Бахуса, не лучший способ продолжать реализацию плана, — с угрозой произнесла Геката. — Там где ты не в силах хоть что-то сделать, работали мы с отцом!
— И в результате твоей «работы», мне приходится вмешиваться, — напомнил Аггел. — Мое вмешательство ведет к нестабильности. Нейтралитет богов под сомнением. Бог Туманов уже вошел в игру.