— Завидный жених, — подколола меня Кристина, когда я закончил говорить.
— Ага, — я ухмыльнулся. — Так что холь меня и лелей, иначе украдут.
— Ты не обвинишь её в похищении?
— У меня нет доказательств, — я посмотрел на часы. — Ого, девять вечера. Вроде бы ничего не успел сделать, а уже надо ложиться спать.
Кристина встала, изящно потянулась и хитро на меня взглянула, приспустив с плеча футболку:
— Ну зачем же обязательно спать?
Академия, Спальня Виктории.
Так уж вышло, что Крабогном случайно подслушал разговор великана-хозяина-друга и его девушки. История о похищении его искренне возмутила. Немыслимое преступление! Да ещё и останется безнаказанным! Нет уж, он сделает так, чтобы наглая преступница осознала свою неправоту! Чтобы она на себе прочувствовала, как ужасно, когда тебя похищают и привязывают к кровати! Крабогному повезло — великан-хозяин-друг назвал имя и фамилию девушки. Найти её не составило проблемы. Крабогном проник в её комнату и притаился под столом. Когда ничего не подозревающая Виктория переступила порог, он оглушил её, обездвижил, связал и нырнул в тень. Вообще-то он не путешествовал по теням с людьми — боялся, что во время телепортации их неправильно соберёт. Например, голову прилепит к груди или ноги с руками перепутает. Но сейчас Крабогном был очень решительно настроен. И очень возмущён. Он перенёс Викторию в Северные Гребешки, на озеро, и привязал её к дереву. За его спиной выстроились любопытные Вася, Ося и Кася.
Вася протяжно, с вопросительной интонацией зарычал, и Крабогном ответил:
— Влюбиться в великана-хозяина-друга. Похитить. Мы наказать.
Кася фыркнул и склонил набок железную голову. Крабогном задумчиво протянул:
— Завидная жених.
Ося внезапно встрепенулся, горделиво выпрямил щупальца и разинул пасть, полную острейших зубов. Крабогном ласково погладил его по голове и успокоил:
— Ты тоже завидная жених.
Кася и Вася не желали оставаться в стороне — они были падки на похвало и поэтому начали демонстрировать свои лучшие качества. На свой взгляд, разумеется. Виктории не повезло очнуться в разгар этого действа — не понимая, где находится, она проморгалась и с ужасом поняла, что крепко-накрепко привязана к дереву, а перед ней стоят три отвратительных монстра. Василиск яростно бьёт шипастым хвостом по земле и щёлкает зубами, здоровенная железная крыса машет когтистыми лапами, а невероятных размеров осьминог перемалывает своими зубами, как жерновами, поваленное дерево. Виктория вскрикнула и потеряла сознание от страха, так и не узнав, что страшные монстры просто изо всех сил красовались.
Глава 6
Всё следующее утро меня преследовало ощущение, что кто-то за мной наблюдает. Я никого подозрительного не заметил, но догадывался, кто именно устроил слежку. Психотроники. Было бы наивно предполагать, что теперь от меня отстанут. Если Святовит ничего не упустил и всё правильно мне рассказал, то, скорее всего, меня снова попытаются похитить — едва ли Виктория за одну ночь позабыла о своих любовных притязаниях. Однако нападать Психотроники не спешили. Весь завтрак невидимый преследователь прожигал взглядом мой затылок, и я уже начинал терять терпение. Теоретически одному Психотронику я вполне смогу начистить физиономию, однако если их четверо или больше, как во время похищения Маши… Тут уж мои шансы будут весьма призрачны. Я отнёс грязные тарелки на мойку и направился на выход, незаметно оглядываясь. Ага, справа от линии раздачи пространство кажется слегка мутным, а глаз постоянно с него соскальзывает. Точно такая же аномалия недалеко от двери и рядом с столиком, за которым сидят воспитанники Божественного интерната. Все, кроме Виктории. Любопытно, где она? Как только я об этом подумал, через порог столовой едва ли не перевалилась Виктория. Лохматая, запыхавшаяся и с таким выражением лица, будто пять секунд назад Перун позвал её замуж.
Увидев меня, она отшатнулась и абсолютно точно… испугалась? А это уже странно — я ведь ей не угрожал. Виктория обогнула меня по широкой дуге, старательно отводя взгляд и притворяясь, что вообще меня не знает. Она исподлобья осмотрела столовую и покачала головой — словно бы своим мыслям, но её взгляд был устремлён точно на замаскированных Психотроников. Как только Виктория это сделала, ощущение пристального внимания исчезло — за мной больше не следили. Ветреная девица: вчера зазывает в постель, а сегодня — забывает о своих страстных признаниях. Гм, об осторожности стоит помнить, однако, кажется, об этой проблеме можно пока не беспокоиться. Весело насвистывая, я пошёл на занятия. Понедельник — отличный день, чтобы начать что-то полезное. Например — нормально учиться! Однако мои благородные начинания уничтожила суровая реальность — мне позвонили из колледжа, в который я подал заявку на жреца.
— Здравствуйте, это Краснодарский Императорский колледж магических искусств. Я говорю с Марком Ломоносовым? — поинтересовался хрипловатый мужской голос. Он звучал так сухо и официально, что моё воображение автоматически нарисовало образ эдакого закостенелого бюрократа, цель жизни которого — закопать как можно больше невинных людей в бумажках. Дождавшись моего короткого «да», он продолжил: — Ваша заявка одобрена. Мы предлагаем посетить наш колледж сегодня, чтобы пообщаться с откликнувшимися кандидатами. Вам будет удобно гм… через два часа?
— Вполне, — ответил я.
— Отлично, тогда я запишу вас на одиннадцать часов тридцать минут. Вход через третий контрольно-пропускной пункт, пропуск я выпишу вам заранее. Просто назовите своё имя охраннику, предоставьте подтверждающие документы, и он выдаст вам пропуск. Охранник подскажет, как вам пройти в главный корпус. Пожалуйста, поднимайтесь по служебной лестнице. Третий этаж, сто тридцать четвёртый кабинет.
Ну, на первую пару я всё-таки попал — это был проклятый Энергообмен. Почему проклятый — потому что Ариадна… забыл её отчество, да и не важно, в общем-то. Главное, что Ариадна, новый преподаватель Энергообмена, ушла с должности всего через пару недель работы. И сегодня Энергообмен вёл Владимир. Ну как вёл… Он был в ужасном расположении духа и откровенно заваливал нас, студентов, вопросами. А когда не получал ответа, заставлял нас отжиматься. Потому что физические упражнения прекрасно воспитывают дисциплину. А если воспитать в нас дисциплину, мы будем систематически учиться и вот тогда-а-а-а-а-а-а-а-а обязательно узнаем, как называются энергетические центры человеческого тела. Странная педагогическая стратегия, конечно, но мне было слишком лень устраивать перепалку с Владимиром. А вот белобрысым близнецам Коноваловым — нет.
— Почему бы должны отжиматься в обычной одежде? У нас сегодня нет боевых тренировок, мы не взяли спортивную форму! — процедил Андрей Коновалов.
— А я накрасилась! Вы вообще знаете, что с макияжем заниматься спортом вредно? Поры забиваются, вылезают прыщи… — его сестра, Настя, скорчила недовольную гримаску.
Владимир пару секунд молча на них смотрел, а потом абсолютно серьёзно протянул:
— Вы правы. Я дам вам другое задание. Если вы с ним справитесь, то я вас отпущу с пар. Сможете отдохнуть, пока другие будут потеть и отжиматься. А вот если не справитесь… — он недобро усмехнулся. — До конца занятия будете бегать по периметру аудитории и петь гимн Российской Империи. А все остальные студенты будут наслаждаться представлением.
— Давайте ваше задание, — буркнул Андрей. Он явно ждал какую-то подставу, потому что заметно напрягся и насупился. Видимо, готовился возмущаться, что задание слишком сложное.
— Расскажите алфавит, — попросил Владимир, и после его слов в помещении повисла мёртвая тишина. Судя по всему, все судорожно пытались вспомнить алфавит. Я в том числе — до буквы «Т» было очень легко, однако после неё всё перепуталось. Какая буква идёт первой — «Ш» или «Щ»? А после чего идёт твёрдый знак? «Ы» тоже куда-нибудь вставить не помешало бы… Мда, это было и смешно и грустно — пятнадцать первокурсников внезапно осознали, что забыли алфавит. Причём я был готов побиться об заклад, что трудности возникли у всёх именно с его концовкой — точнее, тем, что находилось между «Т» и «Э, Ю, Я». Лицо Андрея медленно вытянулось, он вопросительно покосился на сестру, но та лишь растерянно покачала головой и гулко сглотнула. Владимир подождал ещё несколько минут и, улыбнувшись, велел: — Трусцой по периметру аудитории марш! Запевай!