Несмотря на то, что Железная Цитадель представляла собой монументальное воплощение мрачного и величественного духа Вечной Империи, в ней, всё же, постоянно проживало огромное количество людей: чиновников, солдат и офицеров. И всем этим людям требовалось как-то отдыхать от каждодневного тяжкого труда во славу Вечного Трона. Так что, в тех дальних частях Цитадели, куда никогда не ступала бронированная нога Императора, верные служители Повелителя Тьмы создали для себя уголок уюта, где можно было перевести дух и расслабиться. Разумеется, мало кто за пределами гарнизона знал, что в Железной Цитадели имелся бар. Пускай небольшой, без изысков, и с не слишком широким выбором напитков… Но! Там наливали. И, при должных навыках общения, или просто по дружбе с барменом, можно было получить в своём бокале что-то из особых запасов.
Император был осведомлён, но никогда не бывал в этом заведении. Подобное казалось ему неуместным. И, опять же, в городских барах больше выбор, и меньше любопытных глаз. Там все привычны ко всему. А здесь кадеты пажеского корпуса, да ещё настолько милые, — очевидная новинка. Да ещё и в сопровождении целого генерала! И Браксар притащил Повелителя Тьмы сюда. Больше того, усадил за самый дальний столик, чем заслужил любопытные взгляды присутствовавших: мужчин и женщин без брони, без мундиров и ранговых знаков отличи — просто отдыхающих и расслабляющихся за стаканчиком крепкого. Один только оказавшийся здесь же капитан Тавис, хоть и оценил совершенно неожиданные для него вкусы своего командира, тактично сделал вид, что ничего не заметил, и спрятал ухмылочку в кружке.
Генерал, проигнорировав оказанное его персоне внимание, уселся напротив. Только сейчас он, наконец-то, внимательнее рассмотрел захваченного «языка». Хотя некоторые злословили, будто мундиром пажеского корпуса Император стыдливо прикрыл свои развращённые страсти — тающе-нежное тельце, которым утолял тёмные желания, Браксар в это не верил. Не верил, что его Повелитель мог обратить внимание на эту пускай нежную, но фиалку, у которой ничего, кроме симпатичного личика, больше не было. Перед генералом был просто паренёк, слуга, нужный для рядовых поручений. В конце концов, даже Император должен когда-то снимать свой доспех… Правда, мысль, что помогает Повелителю этот паж, а не кто-то куда более достойный, тоже не радовала.
Браксар мотнул головой — не только прогоняя лишние мысли, но и делая знак бармену. Через минуту на столике оказались два бокала. Император успел даже порадоваться этому факту, но, сунув нос в свой — тут же поднял полные негодования глаза на генерала.
В бокале плескался сок.
Между тем, Браксар потягивал очевидно пенное и вполне себе алкогольное тёмное пиво. И ему несказанно повезло, что Повелитель Тьмы не испепеляет одним только взглядом.
— Так, — выдохнул Браксар, приговорив первый бокал, и уже поджидая следующий, — Ты ведь не глупый парень, да? По глазам вижу. Расскажи, зачем Императору этот бунтовщик? Он говорил что-то о нём? А об Истриме? Обо мне говорил? Что Император думает? Мы ведь доставили ему Райвола. А?..
Повелитель Тьмы печально вздохнул, глядя в свой всё ещё полный бокал. Вот они, важные вопросы Браксара. Ему бы такие заботы.
Часть 14. Сопротивление I
В темницах Железной Цитадели не было сырости, или плесени. Здесь не пищали крысы, и пауки не плели по углам свои сети. Отсутствовала даже кривая каменная кладка, выбоины и выщербины которой создавали бы хоть какой-то потенциально-интересный для глаз узор. Только унылый серый монолит. Только давящий минимализм железного ящика, в который тебя заперли, быть может, до конца твоих дней.
Словно гроб, что самую малость больше стандартного
Не удивительно, что мало находилось желающих задержаться «в гостях у Императора».
— Вижу, ты устроился, — явившийся, чтобы навестить своего пленника Повелитель Тьмы заполнил своей грузной фигурой большую часть камеры. За его бронированными плечами кое-как уместились Истрим и Браксар.
— Кормёжка неплохая, — ответил Райвол, пытающийся как можно вольготнее расположиться на узкой койке. Он, конечно, мог бы и встать, чтобы приветствовать своего пленителя, но тогда ему пришлось бы буквально стоять на ногах Императора, упираясь лбом в мощную железную грудь, и дыша в непроницаемое железо. Винд посчитал, что в подобной позе едва ли удастся сохранить даже видимость непоколебленного достоинства, и не стал утруждаться.
— Я передам твой комплимент шеф-повару, — пообещал Император. — Но сперва — мы побеседуем.
Райвол лишь едва заметно пожал плечами. Не дождавшись иной реакции, Повелитель Тьмы продолжил:
— Не стоит относиться к происходящему пренебрежительно, Райвол. Помни, в моей власти погасить твою надежду.
— Не сомневаюсь, — за этими словами не скрывалось иронии, только сухое признание факта.
Император удовлетворённо кивнул: он разочаровался бы в своём пленнике, окажись тот чрезмерно самоуверенным упрямцем, недооценивающим могущество Тьмы. Хотя строптивости Райволу, очевидно, было не занимать. Это был нрав настоящего, идейного воина Сопротивления. Именно на таких и держался весь этот жалкий бунт против Вечной Империи, искры которого постоянно отвлекали Императора от настоящего пожара — войны со Священным Союзом.
Но Повелитель всё равно попытался:
— Сопротивление не имеет смысла. Твоё, и ваше общее. Вечную Империю уже не остановить, так не лучше ли сойти с моего пути, и остаться в живых?
— По этому пути уже однажды пытались пройти, — голос Райвола окреп, в нём звучала искренняя вера. — Тысячу лет назад. Идя по стопам Суверена, ты идёшь к своей гибели.
— Предрассудки и самообман, — отмахнулся от предостережения Император. — Суверен мёртв, но я буду править этим миром. Вечно.
Пленник снова промолчал — ему нечего было возразить против этой мрачной самоуверенности Повелителя Тьмы. В конце концов, это не была пустая бравада: бесчисленные земли уже лежали в тени Вечного Трона, другие — пытались обороняться… Но только обороняться. Для наступления не хватало единства. Даже в рядах Священного Союза. Сопротивление пыталось изменить это, пыталось сплотить королей, но к принцессе мало кто прислушался…
— Твой смертный приговор ещё не подписан, Винд Райвол, — голос Императора кинжалом скользнул в мысли пленника. — Почувствуй Тьму, что стучится в твоё сердце, и я спасу тебя…
***
В центре зала военного совета стоял огромный круглый стол. На его бронзовой поверхности искусным литьём и тонкой чеканкой воспроизводилась в деталях масштабная карта мира. Фигурки и флажки на ней отражали военную ситуацию в Империи и на фронтах. Тех, что отмечали вражеские силы, стало даже чуть меньше, чем помнил Император. На западе, с присоединением Герцогства Аскарилского, дела шли всё веселее. А вот «потенциально-враждебных» отметок, напротив, прибавилось. Преимущественно — на севере, как раз там, где развлекались недавно Истрим и Браксар. Теперь вместо того, чтобы перебрасывать свободные силы с запада на юг, где можно поживиться за счёт раздирающей регион смуты, требовалось двигаться в ином направлении.
Впрочем, Император не был разочарован этим: рано или поздно, и север, и юг неизбежно окажутся под его властью. Это лишь вопрос времени. И всё же, на севере политическая ситуация была куда менее подходящей для начала действий. А значит, требовалось указать виновным на эту оплошность, которая могла стоит Империи ценных ресурсов:
— Не слишком-то гордитесь своим достижением. Поимка единственного мятежника — ничто в масштабах стоящих перед нами задач, — дал свою мрачную оценку успехам слуг Повелитель Тьмы. — Сопротивление всё ещё живо. И война со Священным Союзом, — рука в чёрной перчатке указала на тактический стол, — продолжается. Больше того, ваша возня в Роркорсейте вызвала брожение во всём северном регионе. Мне не хотелось бы слышать о переговорах тамошних государств с «союзниками». Пока не будет завершено «Копьё Тьмы», это угроза. Мне стоило бы примерно наказать вас за это.