За поджогом западных складов — за условным сигналом — последовали выступления вооружённых ячеек Сопротивления, которые, внезапно, встретились с ослабленными по плану и приказу самого Императора патрулями имперских солдат. Разыгрывать спектакль не потребовалось — силы обороны терпели настоящее поражение и отступали под прикрытие бастионов, где к подобному повороту событий оказались не готовы. Стражи Императорского оплота считали, что должны изображать препятствие побегу изнутри, а выяснилось, что необходимо отражать реальную угрозу извне.
— Нонсенс, — безапелляционно заявил лорд Гроуввейер, услышав просьбу призвать подкрепления из внешних гарнизонов имперской столицы, — Может быть, нам задействовать ещё и кадетов военной академии и пажеского корпуса? Это Цитадель самого Императора, а не захолустный форт — подавите сопротивление. Немедленно.
Вестовой, отсалютовав, поспешил скрыться, чтобы передать приказ на внезапно образовавшуюся в самом сердце Вечной Империи передовую.
— Возможно, следует доложить Императору? — робко предложил один из штабных аналитиков.
— Мы доложим Императору только о полной победе, — пресёк не просто глупое, но смертельно-опасное предложение офицера генерал Браксар. — Я сейчас же выведу в бой своих рыцарей.
— Нет! — Гроуввейер был настроен решительно. — Вы со своими «Гаргульями» разрушите всю столицу. Пока я наместник Имперского руководящего сектора, я не позволю этому произойти.
— Возможно, вам не долго осталось быть наместником, — внёс свою лепту в общий спор лорд Истрим. — Мы просто должны выпустить Тварей — их создали для этого.
— Ваши Твари пожрут солдат, лорд Истрим. Они неуправляемы.
— Вы предлагаете просто наблюдать, как мятежники штурмуют Цитадель?
— Я считаю, — взял себя в руки Гроуввейер, — мы должны справиться без крайних мер. Отдать приказ об их запуске всё равно может только Император. В конце концов, мятежников меньше. Мы раздавим их!
Словно опровергая слова наместника, Цитадель пусть едва ощутимо, но совершенно неожиданно вздрогнула — где-то на бастионах прогремел взрыв. Лорд Истрим только нервно усмехнулся.
— Я не понимаю, как им удалось протащить в Город оружие и людей? — Гроуввейер был потрясён так, словно взрыв грянул не где-то далеко, а прямо у него под ногами.
— Это вопрос к исполнителям имперских заказов на поставки, — к совету присоединилась лейди Нейт, выдернутая охраной из своей канцелярии почти насильно, и доставленная в безопасность центра управления. — Очевидно, наследие старых королевств. Нам следовало уничтожить и создать всё с нуля, а не перенимать существовавшее прежде. Нас опутали нити связей старого мира, против которого мы как раз и боремся. Не удивляет, что нас предали.
— Удивляет, почему мы оказались к этому не готовы, — укол лорда Истрима был направлен против Гроуввейера, который в качестве наместника отвечал за безопасность столицы.
Впрочем, не только Гроуввейер был ослеплён верой в несокрушимость и неуязвимость Тронного города — эту опасную слепоту разделяло всё имперское командование, начиная с самого Императора.
— Мы собираемся что-то делать с мятежниками? — генерал Браксар испытывал почти физическую боль, не имея возможности броситься в бой и собственными руками изрубить восставших.
— Разумеется! — в один голос ответили Нейт, Гроуввейер и Истрим.
Часть 15. Сопротивление II
Ситуация вокруг Железной Цитадели быстро ухудшалась. Чтобы понять это, больше не требовалась обращаться к тёмным силам, концентрировать волю и направлять сознание к возведённой за гранью осязаемого мира супер-конструкции Тронного города. Хаос битвы рос, открывая обычному глазу своё неприглядное, полное крови и боли нутро.
Восстание охватывало столицу.
Злость Императора, закручиваясь тугим пульсирующим протуберанцем, взрастала до небес, превращалась в спрессованную ярость, и стремительно обрушивалась каменной лавиной на его собственные плечи.
Разгоняя военную машину Империи, он гнал её к назначенной цели, считая незначительными те камни, что разбросаны на его пути. Сейчас эти камни стали горой, павшей на него по непостижимой воле рока — груз ошибок самонадеянного слепца.
Это он, отдав себя расширению имперских рубежей, снова, как в инциденте в горнодобывающей зоне, позволил ситуации под самым носом накалиться и выйти из-под контроля. Это он позволил мятежникам подобраться ближе дозволенного. Это он, изготовив совершенно орудие предотвращения, отложил его в сторону.
Зачем создавать нечто столь грандиозное, как Город вокруг, и не использовать это? Позабыл, что инструмент имеет силу единственно в руках мастера? Меч, брошенный на верстаке, не рубит врага — он пылится, забытый, бесполезный. Никто не оценит остроту лезвия, баланс и изящество линий. Они проявляются лишь в делах.
Впрочем, в отблесках занимающихся пожаров было поздно прозревать детали пройденного пути. Возможно, Император просто устал. Измотался. Привязывая к пальцам нити всех важнейших дел своей Империи, всех её битв и осад, всех войн, он мнил себя кукловодом, а оказался марионеткой событий.
И вот — вызрели горькие плоды. Сопротивление. И Повелитель Тьмы знал, что сделает.
Он не позволит этим плодам пасть на возделанную им землю Вечной Империи. Не позволит прорасти семенам свободомыслия. Это бремя, бремя свободы, он примет единолично, как принял корону Вечной Империи.
И Вечный Трон останется неколебим.
Миг пронёсся — Император повернулся к своему бывшему пленнику и гостю.
— Пройдёшь по пути Суверена до конца, верно? — вклинился в мрачные размышления Императора Райвол, кивая в сторону пылающей столицы. — Ты всего лишь человек в грозной броне. Ты не предвидел и не предотвратил всё это. И ты не предотвратишь свою гибель. Сегодня — час настал.
— Ну попробуй…
***
Ударили фиолетовые молнии — ослепительно-чистая ярость, клокотавшая под чёрной бронёй, как в котле, и нашедшая, наконец-то, выход.
— Вы — лишь всплывший на поверхность гной, — густой бас Императора перекрывал даже рёв поднятого им колдовского шторма.
С оглушительным грохотом молнии разодрали листы металла и превратили в крошку и пыль бетонную толщу террасы. Там, где секунду назад стоял Винд Райвол, дымился зияющий провал. Но сам мятежник уцелел. Оттолкнувшись мощными, натренированными ногами от пола, он нырнул в сторону, отделавшись ударами бетонной дроби в спину.
— Я избавлюсь от всего вашего жалкого Сопротивления, — гремел ему в след голос Императора. — И те, кто решат оплакать вас, лишатся глаз.
Терраса снова содрогнулась, когда очередная секция превратилась под натиском тёмной мощи в ливень мелких обломков. Несколько тяжёлых блоков с треском оторвались от конструкции и рухнули вниз, с грохотом ударяясь и разбивая мелкие шпили и арки. Часть обломков грянули на своды тронной базилики.
Император не обратил внимания на эти разрушения. Поток молний с его рук теперь не прекращался, упорно преследуя мечущегося вокруг Райвола, которого от неминуемой смерти спасало только невероятно везение и огромная ловкость. Он ухитрялся найти опору даже на самых расшатанных элементах разваливающейся под давлением Тьмы террасы, в тот же миг намечал следующую точку, и уверенно прыгал к ней.
Раздражённый неуловимостью цели, Император только наращивал мощь выпущенного на волю шторма. Похожие на змей молнии закручивались в спирали, растекались во все стороны и сплетались в хитроумную смертоносную паутину, в центре которой возвышался сам Повелитель Тьмы. Некоторые из выпущенных им зарядов ударяли в него же, но растекались по броне, не нанося видимого вреда.
Доспех амортизировал урон, замыкая проходящую сквозь него силу в разрушительное по своей сути кольцо Тьмы, разорвать которое было уже не так-то просто.
Даже для Императора.
***
— Лорд Гроуввейер, силы Цитадели перешли от обороны к наступлению. Очаги восстания локализованы, и мы готовы приступить к зачистке. Мы уже оттесняем восставших от подступов.