***
— Значит, он не умер, — хотя работы по разбору завалов на нижних уровнях, а особенно в центральной шахте «Копья Тьмы», продолжались, Император не требовал проведения более тщательных поисков. Он уже не сомневался, что тело отыскать не удастся. Не верил он и в то, что его мог испепелить без остатка жар, царствовавший в технических зонах цитадели во время запуска оружия…
«Как удручающе».
Мало того, что что ему пришлось провести немало времени привязанным к койке, да ещё и под бдительным надзором и, что обиднее, тщательным уходом лорда Истрима, так он, будто этого мало, ещё и не сумел исполнить священную волю своего Императора! Подвёл его, упустив Дэша Райдера!..
Что на этом фоне значила потеря руки, даже правой, и все полученные травмы и раны?
«Ни-че-го».
Браксар был в бешенстве. Он ненавидел и презирал сам себя. Проклинал собственную слабость и ненужность. Таким бессильным он не чувствовал себя… никогда!
«Убожество» — так он называл себя.
Он не заслужил ту новую руку, что подарил ему Император: сплав колдовства и железа заменил генералу утерянную конечность. К её тяжеловесности и некоторой грубости ещё предстояло привыкать…
Долго и тяжело привыкать: кодирующие заклинания из кристаллических сердечников так и норовили залезть Браксару в мозг и запутать мысли, и звуки работающих механизмов порой давили на слух.
Чем-то эта зачарованная рука напоминала конечность «Умертвий» — жутких гвардейцев Повелителя Тьмы, или лапу «Гаргульи». Последнее сравнение генералу было больше по душе: теперь всадник походил на своего железного скакуна.
Сроднился с ним.
— Мой Повелитель, — лорд Истрим, как всегда, был тут же, рядом с Браксаром, и они вместе преклоняли колени перед своим Императором. — Разве единственный бунтовщик может теперь угрожать Вам? «Копьё Тьмы» сделало своё дело.
Апофикар, по своему обыкновению, сохранял внешнюю невозмутимость, но Брасар впервые сомневался, так ли спокоен этот платиновый блондин внутри, как снаружи? Мир вокруг них стремительно менялся. Переворачивался. Начавшийся было развал всего и вся, гибель Оккультного Синода, возвращение Императора, возрождение его власти, волнения в Священном Союзе… Сама Вечная Империя менялась, и генерал не был уверен, какое место теперь занимает в ней он сам.
Почему-то Браксару казалось, что Истрим терзается теми же вопросами… И самым главным: кто они для Императора?
Долгое путешествие их Повелителя бок о бок с мятежниками сказалось на нём. Он поменялся, хотя, быть может, и не из-за этого. Быть может — из «Копья Тьмы». Браксар чувствовал давящую атмосферу этой едва не развалившейся железной твердыни… а ведь он не понимал и не знал магии, и не мог прочувствовать её силу спола!
Что тогда должен был ощущать в этом месте Император?
Здесь, ещё до рождения Вечной Империи, когда не было и следа громады «Копья Тьмы», Браксар, ещё совсем не генерал, а простой бандит и наёмник, впервые встретил его… Гиганта в жутких доспехах, распятого четырьмя мечами на старинном алтаре. Он был заперт, как выяснилось, на протяжение десяти долгих лет в темноте позабытой всеми гробницы…
Что случилось бы, не найди его тогда Браксар, не пойди он против товарищей, не освободи его?
Судьбоносная встреча.
Мало что напоминало теперь о тех временах. Годы, на которые Браксар связал себя со своим Повелителем, пробежали, окрашенные кровью сражений, пропахшие железом и огнём. Даже сама тихая горная долина изменилась — её исказило до неузнаваемости пропитывающее всё в «Копьё Тьмы» чёрное колдовство… Успела возвыситься, едва не пасть и всё же выстоять Вечная Империя! А он только сейчас узнал, кто же скрывался за непроглядной чернотой Доспеха.
Внешность ничего не изменила для Браксара. Он, как и прежде, был верен и полон желания служить. Но теперь генерал сомневался, что может понимать своего Императора, или даже иметь право пытаться понять его.
Маго-механическая рука, отзываясь на мысленные волны Браксара, сжалась в убийственно-крепкий кулак, внутренние её структуры напряглись до предела и… ужалили генерала в живую плоть небольшим, но ощутимым энергетическим импульсом. Он ослабил хватку, и вернулся мыслями обратно в малый тронный зал.
Громадный чёрный Доспех никак не выдавал скрывающегося за ним человека…
— Даже один человек способен поворачивать колесо истории, — ответил на слова апофикара Император. — Дэш Райдер опасен для нас. Теперь — особенно.
Истрим истолковал это по-своему:
— Так почему бы нам не казнить Райвола? Мятежники наверняка попытаются спасти его, а вместе с этим — повредить «Копьё Тьмы», или даже напасть на Вас.
Браксару показалось, что он услышал смешок.
— Да, так и будет, — в голосе Императора не было ни тени сомнений. — Но на Райвола у меня свои планы…
Генерал мог поклясться, что на этот раз уловил на лице «ледяного» апофикара те же чувства, что ощутил в себе — укол ревности: маленький мятежник получал больше внимания Императора, чем его самые верные слуги. Даже поза Истрима изменилась: как войн, Браксар мог читать противника, и видел возникшее в мышцах напряжение.
— …он отлично послужит делу моей Империи, — продолжил Повелитель Тьмы. — Вы не согласны?
— Он наш враг, — выразил мнение Браксар, даже не пытаясь скрыть мрачного настроения.
— И опасен, и верен своим идеалам, — горячо поддержал товарища Истрим. Такое единодушие двух извечных соперников, должно быть, позабавило Императора.
— Не на долго, — был ответ.
***
Как и следовало ожидать — мятежники пришли за Райволом. Они просто не могли бросить его.
Дерзкий маленький отряд сумел преодолеть заграждения из солдат, «Умертвий» и рассекающих небеса «Вампиров», и проникнуть в суперструктуру цитадели. Удача, несомненно, потворствовала их глупости.
Они оказались именно там, где желал видеть их Император.
Но когда неутомимый и неугомонный Райдер нашёл своего товарища по битвам, тот мало походил на пленника. Мундир имперского образца был подогнан по фигуре, как и элементы матово-чёрной брони. На поясе висел меч — один из четырёх Мечей, скованный, как и Доспех Императора, из льдистого мрака, и принадлежавший некогда претенденту на титул Повелителя Тьмы.
— Скверно выглядишь, приятель, — оценил внешний вид товарища Райдер. На этот раз на лице рыжеволосого бунтовщика не нашлось места для привычной улыбки.
— Ты зря пришёл сюда, Дэш, — оставив едкий комментарий без реакции откликнулся Райвол.
— А тебе, погляжу, теперь уже нравится в обществе имперцев?
— Ты ничего не понимаешь, — устало покачал головой Винд. — Император… Он.
— Что? Промыл тебе мозги? Бросай-ка ты это всё, и уходим отсюда, пока ещё не поздно, — Дэш протянул другу руку.
— Не поздно? — переспросил Винд. — Для чего?
— Для всего, — Дэш верил в свои слова. Для него гибель Оккультного Синода ничего не значила, как и предательство, раскалывающее Священный Союз изнутри. Он жил Сопротивлением, а оно продолжало борьбу с Вечной Империей и Императором. Несмотря ни на что.
— Мне жаль, — тихо откликнулся Райвол, глядя в лицо друга.
— О чём ты?
— Жаль, что ты так думаешь, — ответил за Винда новый, хорошо знакомый Райдеру голос.
Из темноты, заполняя пространство малого тронного зала своей давящей аурой, шагнул закованный в черноту гигант.
— Для вашего жалкого Сопротивления уже всё потеряно, — провозгласил Император, обращаясь к мятежнику. — Твой друг понял это. То же будет и с тобой.
— Никогда! — Райдер обнажил клинок. — Я буду драться с тобой до конца.
— Разочаровывающе, — откликнулся Император, — но ожидаемо. Да будет так…
Император снова слился с клубящимся по залу мраком — навстречу Дэшу Райдеру, своему другу, с мечом в руках шагнул Винд Райвол.