- Благодарю Дела-граф Мортис, – почтительно поклонился Алев перед Господином.
- Замечательно, идем.
Обе фигуры направились в лагерь, стражники впустили обоих без проблем, особенно когда стоящий на стреме услышал голос главаря.
- Мы сегодня войдем в лагерь или завтра?
- Прошу прощения… Господин, – сторож проглотил язык.
- Ладно я сегодня необычайно добр, будешь жить.
- Молодой Господин, почему?
- Оу, Алев, ты думаешь я тебя не ценю? Ты довольно дорогое оружие в моих руках с каждым днем твоя цена будет расти.
Вампир молча кивнул и последовал за Мортисом.
Ардар недоумевал, как связана картина происходящего с их ситуацией:
- Господин, почему показываете это?
- Смотри дальше. Слуге следует быть более терпеливой.
Время года и сцена сменились.
Громыхали молнии, дождь холодным градом заливал тропы, сапоги тонули в земле, каждый шаг давался с трудом, через боль. Ощущалось как стопы горят огнем как, хлюпают в насквозь мокром ботинке, чувствовало словно стопа ступала в болото. Плащ обязанный защищать от дождя промок, тело знобило и дрожало. Волосы на голове стали не порядочны и мешали обзору. Вдали различался детский плач. Душу рвало на куски, груз тела давил на спину.
- Не плач, я иду, – тихо прошипел вампир.
- Брось меня! – вскрикивала женщина, – я лишь помеха, спаси его!
- Я не могу тебя бросить, моя любовь, – повторил клятву, Алев волоча ноги в грязи, пытаясь, идти.
- Брось меня! Беги к нему.
Алева разрывали тысячи внутренних демонов, глаза невольно пустили слезу бессилия, кулаки сжались до корови.
- Нет! Ты мне дорога, – вслед за словами ударил гром.
- Ты должен спасти нашу дочь.
“Она права, но её нога…” – Алев всмотрелся в разорванную плоть, проглядывались кости, – “Если б не зелье…” – боль женщины заглушало зелье.
Детский плач и крик скручивал, и переминал разум в трубочку.
- Ещё немного.
Вдалеке виднелась фигура человека:
- Ты жалкое еретическое отродье! Смеешь порочить нашу веру, портить наших женщин, пить нашу кровь, использовать наш кров. Мы сожжем тебя на костре, грязное чудовище! – монах держал в правой ребенка, левой посох. Священное отродье стоически переносило дождь, словно огибало святую фигуру.
- Замолкни.
- Мы сожжем тебя, твою жену и ребенка! Эта будет хорошее подношение для нашего бога!
- Белрид! Если этот человек тебе поклялся во служении, пусть увидит, что это дитя безгрешно.
Гром и молнии отбивались хором в серых небесах, насмехались над жалкими речами грязного отродья.
- Видимо, это не твой день демон! – священник злорадствовал.
Внезапно груз на плечи стал тяжелее, вампир ещё не догадался, что сердце любимой замерло навечно.
- Ты…
- Что я? Это ты виноват в смерти своего первого дитя и своей любимой! Таким подкидышам природы подобным тебе не светит жить в цивилизованном мире.
- Что ты сказал? Она…
- Да она умерла на твоих плечах, ты виновен во греху!
Алев прислушался к биению сердца Катерины и замер. Вампир не находил слов ответить “священному” человеку стоящему с его дитя.
- Ты проклятый вампир умрешь сегодня и твоё чадо вместе, – рука монаха потянулась за ножом. Алев аккуратно опустил тело Катерины на землю, – смотри жалкое создание, как я отниму жизнь последнего самого дорого в твоей жизни.
Слова монаха не успели выйти из его мерзких уст. Алев ускорился секунды растянулись, время замерло. Цена обретенной силы отдаст сполна, но сейчас – это не волновало вампира.
Когти впились в глотку смертному, бледные пальцы прощупывали трохею и вонзились в неё. Хлынула кровь человек захлебывался в ней.
“Не может быть, чтобы он был один”, – мысль проскользнула свободной рукой, Алев словил маленькую кроху, окутанную мокрой тканью. Следующий шаг устремился Катерине, – “Потерпи ещё немного”, – ребенок на руках громко всхлипывал.
Вампир упал на колени перед женщиной в роскошном готическом платье, лужа крови под ней смешивалась с каплями от дождя. Кровосос надкусил свой язык, почувствовал вкус крови, он наклонился, дабы поцеловать и обратить любимою в вампира. Но Алев позабыл одно, эта кровь все равно что яд для неё. Исправить или поменять ход времени невозможно, совершенное не обратимо.
- … Я… – Алев открыл глаза и внезапно осознал свой грех, – … Прости меня… – слезы скатывались по щекам ручьем, каменное сердце разбилось на тысячи частей, душу раздирали тысячи демонов.
Вампир продолжал плакать, а следом разрыдалась его чадо. Алев достал из пространственного кармана ткань, нагнулся укрывая тельце, от беспощадных капель ледяного дождя. Обмотал и замотал, так чтобы Алисса держалась на груди, а следом поднял Катерину на руки. Лицо полное скорби, боли и вины, вызывало скорбь.
“Я виноват… Катерина я воспитаю нашу красуню”, – Алев смотрел в лицо девочки и продолжал плакать, Изнутри разрывало, бросало в огонь и воду.
Ботинки месили грязь, одежда промокла насквозь, усталость исчезла её заменили эмоций… Сложные, сильные, невыносимые мучения.
- Мой Господин, я…
- Не порть момент, смотри до конца.
В следующий миг в картина померкла, и вампир проснулся в амбаре залитом в крови. Детский плач разносился эхом. В месиве крови и частей органов сидело маленькое создание, измазанное с ног до головы в кровавый цвет. Алев подошел, приласкал, обтер личико, закутал малышку и ушел… Молча… Больше слов не требовалось.
====== Глава 68 ======
Позади трона стекала магма, вычерчивая узоры кровопролитного сражения. Главное место картины занимал хозяин орды гремлинов, демонов… Всех выдуманных чудовищ бездны. Волна сметала стройные ряды святых сил.
В тронном зале раздавался храп. Владыка тьмы слегка притомился за время отпуска. Совсем немного… Голова норовила в любой момент сползти с металлической перчатки, и туловищем рухнуть на красный ковер.
- Хозяин доклад, – бурый спотыкался, кувыркался — это не акробатические трюки, а нервозность, беспокойство и спешка. Ноги слуги подкашивались, и ушастая морда поцеловала красный ковер.
Хитрый трюк серого слуги. Самому в пекло опасно лезть, особенно в час дремы властелина. Дурной нрав, взгляд, жестокий уставший. Пшик и смерть от ауры, кому такое понравится? Лучше жертвовать слабыми, нежели самому оказаться на поклоне у Смертиса, который может и отказаться от долга воскрешать главные кадры.
Бурый гордо поднялся, отдал честь, внутри помолился и начал доклад. Плюясь слюной во все стороны, крик стал эхом, даже глухой начнет слышать, а слепой видеть.
Тактика Гнарла по отрезвлению сработала. Властелин очухался от глубокого запоя. Крики глупого доносчика, могли разбудить слона.
“Пора завязывать с подобными вечеринками… Чувствую себя отвратно, надо будет расспросить серого про оздоровительный комплекс лечения”.
- Хозяин! Враг послал подкрепление! Агнцы вражьи вошли в столицу Авалона! Посланные герои строят защиту.
- Заткнись. Тебе плохо видно? Похмелье у меня, – грозно отозвался Мортис, приходя в себя, – “Мне так лень делать заклятие очистки, я ведь снова стану трезвым… Непривычно после глубокого запоя, но главное это сознаться в своем грехе, значит я уже выше всех других пьяных рыл. Я аристократ или где?” – властитель половины мира, подрастерял свои чудных манер коим обучали во дворце. Речи политика, тайным заговорам. Полномасштабная война превратилась больше в избиение человечества. Ожидания Мортиса, что каждая территория будет выгрызать потом и кровью миллионов слуг, а выходит? Люди покорно сдаются в плен? Не успевшие попадают под массовое истребление, чего стоят одни скотобойни? Фабрики мяса из человечины?
- Хозяин?
- Гнарл объясни доходчиво, внятно, чтобы все поняли, – Мортис намекнул на темные мантии в зале, созданную организацию из людей с талантом к магии тьмы и промытыми мозгами от сердца зла.
Слуга зла встал рядом с троном, размял шею руками, главное умудрился её себе не сломать. Поправил образ великого слуги и сказал:
- По итогам квартала. Армии других империй не особо стараются добраться до Авалона, но силы медленно сползаются и копятся. Стены восстанавливаются, восстания еретиков подавляются.