Что же могло случиться? Зачем их вызвали, прервав этот путь? Или неважно это. Вот перед ней её любимый. Сейчас их минута счастья, которую они получили, пусть и невольно.
***
– Волшебница моя – тихо шепнул Андвин, – придётся нам ещё ждать, чтобы быть вместе.
– Недолго уже. Отведённые нам жизни скоро закончатся. Людской век короток и это последнее рождение, – еле слышно ответила Гардиса.
– Но нас вызвали для битвы. Мы оба знаем с кем придётся сражаться, и потом нам опять придётся расплачиваться.
– Я забыла об этом,– грустным голосом ответила Гардиса, – но мы что-нибудь придумаем.
– Вот это вряд ли, – улыбнулся Андвин, заглядывая в подозрительно заблестевшие глаза любимой, – битва есть битва. Там или ты побеждаешь, или тебя побеждают. Я предпочитаю пройти ещё один цикл, лишь бы потом быть вместе с тобой.
– Я тоже, – вздохнула Гардиса, склонив ему на плечо голову.
На дорожке показалось светлое пятно. Это Эда плыла к ним.
– Пора, брат мой, нам надо посмотреть случайно ли упало дерево, и затем нас ждут в Совете.
– Мы готовы, – ответил Андвин, сильной рукой подхватив Гардису, и направился с нею к дому. Эда последовала за ними.
На кухне, за широким столом уже сидели Рохиса, Идар и Этфард. Гардиса с Андвином тоже сели около стола. Эда же осталась стоять. Она развела руки над столом и как будто стала лепить снежок из воздуха. Над столом появилось туманное круглое облачко, которое превратилось в прозрачно-туманный шар. Губы девушки что-то неслышно прошептали и в шаре все увидели тропинку и дерево, склонившееся над ней.
По тропинке прошёл крестьянин, затем тропинку пересекла лисичка. Следом на дерево уселась ворона. Она сидела спокойно и чистила перья, время от времени поглядывая по сторонам и склоняя голову то на одну сторону, то на другую, как будто прислушиваясь к чему-то. Затем слетела к подножию дерева, подолбила клювом кору около корней. Этфард наклонился вперёд, вглядываясь в облачко, и брови его поползли вверх. Дерево у подножия было абсолютно здоровое без признаков дупла и трухлявости. Ворона ещё поискала что-то под корой дерева, потом встряхнулась и улетела восвояси.
Прошло немного времени, и они увидели себя, идущими гуськом по тропинке. Когда Этфард уже миновал дерево, оно начало медленно наклоняться. Следом всё происходило практически одновременно. Идар, который тоже уже почти прошёл под деревом поднял голову и увидел, что дерево падает, присел и начал дуть, дерево успело нижними ветвями достать тропинку, по которой как раз шла Гардиса. Та уворачивается от ветки, и Андвин, бросившийся к ней, подхватывает её и буквально переносит в сторону. Идар сдувает дерево в сторону.
– Знаем, знаем мы эти фокусы,– нахмурившись, прогудел Этфард, – Долго боялись они заниматься такими делами. А тут, смотри-ка, вспомнили былые штучки.
– Теперь нам надо быть настороже, – задумчиво произнёс Андвин, – ведьма, обернувшаяся вороной, наверняка следит за нами постоянно.
– Фунир, – обратился Идар к птице, – будешь держать дозор.
Эсмес и Рохвифф оживились, поглядывая с посохов на своих повелителей.
– Все будут нести дозор, – улыбнулась Гардиса,– Ведьма может прикинуться кем угодно. А вы сразу разберётесь, что к чему.
Рохиса одобрительно кивнула, – Правильно, дети мои. Вы опытные воины и ваши помощники тоже. Если кто-то думает, что вы утеряли эти навыки, то он скоро поймёт, что ошибался.
– Матушка, мы так понимаем, что Риммор смог освободиться, поэтому нас вызвали? – Спросил Андвин.
– Вы правильно понимаете.
– Много наберёт Риммор сторонников?
– Найдётся достаточно, сынок. Ты же помнишь, что обитатели морских глубин чтят его, как своего Владыку. Он в любом случае их повелитель. Да вся нечисть, что попряталась по тёмным углам, или прикинулась невинными голубками, тоже выползет из щелей, как та ворона. Зятя подтянет с его войском. Бог недр подземных, Ольге́р, благодарен ему за то, что Риммор дочь отдал за него. Хотя, конечно, только этого недостаточно, чтобы он ввязался в войну. Но у морского владыки есть козырь.
– Это какой же?
– Договор. Ольгер с Риммором подписали его перед свадьбой Владыки Подземья с Иринг. Нарушить его он не может, а значит, придётся помогать Риммору. Но самое страшное, что Риммор будет втягивать в эту войну всех, кого может, и кто сейчас не является его сторонником. Где страхом, где силой, где лестью и подкупом. Конечно, такие воины более слабые, чем те, кто воюет за свой дом, своих близких и за убеждения. И я уверена, что мы победим. Но представь сынок, сколько судеб будет искалечено. Тот, кто предал и продал будет это помнить, даже если мы это забудем. И будет в нём сидеть гнев и обида на тех, кто его простил и понял. Сколько ему придётся расплачиваться за это, кто знает. Конечно, всё это не зря мы проходим. Видно, каждому пора до конца разобраться с кем он и кто он.