- Ну, не знаю. Может, о твоей семье. - Эти слова ей захотелось забрать обратно. Джейн вспомнила отрывок из книги. Он не помнит своего прошлого. Его память...
- У меня два брата и сестра, - сказал он и замер, перестав дышать.
Секунда, еще одна. Его клыки втянулись и исчезли. На его лице шок и боль пришли на смену желанию и веселью.
- Что не так? - спросила она, хоть и знала ответ. Или думала, что знала. Ему нужно сказать это, выговориться. Какие-то знания она все же получила во время сеансов психотерапии, хотя ей это и не помогло. Но ее неудача не означала, что этот метод не поможет ему.
- Я до сих пор не могу вспомнить своих братьев и сестру. Я подозревал, что они есть, но... у меня есть двое братьев и сестра. Теперь я знаю, знаю, что они существуют.
В его голосе был вызов, как будто он ожидал, что она будет спорить с ним.
- Они существуют, - согласилась она.
Николай поморщился и кивнул. - Наконец-то я могу представить их. Я лишь не могу вспомнить их имена. Когда я пытаюсь, моя голова почти взрывается от боли.
- Боль?
- Любезность целителя.
- Ах, Николай. Мне очень жаль, - Знать, что у тебя есть родные, и быть не в состоянии вспомнить прошлое, которое с ними делил, это было настоящей пыткой, худшей, чем не знать вообще об их существовании. В течение многих месяцев Джейн выживала лишь благодаря воспоминаниям. - Отодвинь мысли об их именах и опиши, что ты видишь.
Может, когда он расслабится, разум сосредоточится на одной части прошлого, а другие воспоминания придут следом.
Пелена боли исчезла из его глаз, и уголки его губ скривились немного больше. Николай занялся ее мышцами чуть жестче.
- Мой младший брат совсем еще мальчишка, глаза у него зеленые, волосы на несколько оттенков светлее, чем у тебя. Я вижу, как он гоняется за мной, а я от этого счастлив.
- Бьюсь об заклад, он тоже был счастлив, - сказала Джейн, ободряя его. - У меня была старшая сестра, и я всегда ходила за ней, отчаянно желая играть с ней и ее друзьями.
- Да, - глаза Николая расширились, но он смотрел мимо, туда, куда ей не заглянуть.
- Да, он был счастлив со мной. Со всеми нами. И мы любили его. Он само добродушие и невинность, упакованные в озорную оболочку. Я-я вижу, как мы стоим рядом и улыбаемся, глядя на вставшего на дыбы единорога.
Настоящий единорог? Джейн хотела подробностей – они оседлали это существо и катались на нем? - но она не хотела прерывать поток воспоминаний Николая.
- А другой твой брат?
- Он моложе меня, но все же ближе к моему возрасту. - Он сделал паузу, как будто проверяя это в своем разуме. Он кивнул. - Они все моложе меня. Даже моя дорогая сестра.
- И какие они, этот другой брат и сестра?
- Я вижу сестру, склонившей золотоволосую голову над книгой заклинаний. Я пытаюсь уговорить ее пойти со мной - я должен посетить рынок, - но она отказывается. Она хочет остаться, ей очень много предстояло сделать. Она много трудится, желая понравиться слишком многим людям. А у моего среднего брата черные волосы, как и у меня, он охотится в лесу, состязаясь с волками.
Книжный червь и воин, да?
- Ты диктатор, бьюсь о заклад, - сказала она с улыбкой. - А младший – любимчик.
- Да, Михей такой, - его глаза расширились, след боли вернулся. - Михей. Да, это его имя. Интересно, где он, где все они и что они делают.
- Ты помнишь, ты вспомнил имя Михея. А может, тебе и не нужно к целителю. Воспоминания возвращаются и без этого.
- Может быть, они вернулись благодаря тебе, - взгляд Николая вернулся к ней. Он увидел ее ободряющую улыбку и облизал губы, выражение лица поменялось еще раз. В тоске по ее румянцу его клыки вновь выглянули. Маленькие капельки пота появились на его лбу.
- Мне? - Восходящее солнце пустило мягкие золотые лучи над их лагерем. Хоть Николай и оставался в тени, его бронзовая кожа, казалось, светилась. Глаза цвета жидкого серебра затягивали, гипнотизировали ее.
- Да. Ты все изменила в моей жизни, - сказал он. Его внимание перешло на грудь, и соски напряглись для него, отчаянно желая порадовать его.
- Моя, - добавил он, напоминая Джейн зверя, каким он стал во дворце.
На этот раз зверь радовал ее.
Покалывание возобновилось, более интенсивное и быстро распространяющееся. Она могла бы застонать. Могла бы поднять свои бедра, пытаясь получить больше его тепла. Трудно сказать, потому что мысли Джейн настолько были поглощены тем, чего она хотела и что ей было необходимо от него.
- Ты продолжаешь говорить это, - и она продолжала надеяться, что это правда. Но они не давали никаких обещаний друг другу, лишь согласились в обоюдном желании друг к другу.
И действительно, несмотря на его более ранний выкрик, что она останется с ним, она понятия не имела, сколько времени они будут вместе. Час? Неделю? Год? Они действительно принадлежали двум разным мирам, и ее могут вернуть также внезапно, как и поместили сюда.
- Моя, - сказал он с напором, возможно, чувствуя ее сомнения.
- Что ты имеешь в виду? Объясни.
- Хочу тебя. И это не секрет. Ты тоже хочешь меня.
Боже, эти короткие отрывистые предложения были столь сексуальны. Разум Николая был зациклен на одной мысли – удовольствие, – и ничто не могло поколебать его решимость иметь желаемое. Джейн. Ее и только ее.
Но... могла ли она по-настоящему удовлетворить его? Кроме того, что они были из разных миров, они были совершенно разными людьми. Будут ли его волновать ее желания? Может быть, да, а может и нет. До сих пор ничего непонятно. И потом, у него был огромный опыт обращения с женским телом.
Одетта и Лейла были готовы поработить его, лишь бы получить удовольствие от его тела. А опыт Джейн ограничивался одним мужчиной. Она знала, что ему нравилось, но другой мужчина мог желать намного большего.
Ее прежние отношения длились три года, а прекратились, когда она попала в аварию. В их разрыве не было виноватых. Спенсер хотел остаться с ней. Она оттолкнула его, слишком пораженная своим горем, чтобы иметь дело с ним или с кем-либо еще. И факт был ясен: она больше не хотела его. Совершенно. Джейн пыталась, действительно старалась заставить себя снова быть с ним. Она запланировала ночь, намереваясь соблазнить его. Но даже просто мысль о поцелуе причиняла ей боль, и она выгнала его сразу же после ужина.
Так что это факт: пока были любовниками, она и Спенсер проделали все, что могли, и у нее не было другого опыта. Никакого. В школе она была намного моложе своих одноклассников, так что никто не хотел ее. А потом она была слишком занята. Спенсер был первым мужчиной, заинтересовавшим ее достаточно, чтобы начать хоть какие-то отношения.
Их отсутствие раньше не волновало Джейн. У нее не было времени даже обдумать это, не то, что вложить в голову Николая. Она была слишком занята, пытаясь понять, что с ней происходит, пытаясь выжить в ее внезапном появлении здесь.
Но теперь ей бы хотелось быть совершенной. Лучшей. Хотелось доставить Николаю такое же наслаждение, какое он доставлял ей в ее фантазиях.
Она так давно не занималась сексом. Пропустила это из-за ее нежелания все эти месяцы. На самом деле прошел почти год. Обычно ей нравилось лежать в объятиях мужчины, впитывать его тепло, говорить с ним, смеяться.
- Ты ушла от меня в свои мысли, - со вздохом нахмурился Николай, и ему не было весело. - Я пытаюсь сопротивляться тебе, Джейн, но не удается. Задача удерживать твое внимание не помогает.
- Почему? - мольба с придыханием. - Я имею в виду, почему ты пытаешься сопротивляться?
- Тебе нужно время восстановиться. И есть еще кое-что, что я должен был сказать тебе в первую очередь. Кое-что, что тебе не понравится.
Ее желудок свело.
- О чем ты?
Один удар сердца, два. – Я не помню, я не могу быть уверен... но какая-то женщина может ждать меня...
Снова спазм.
- О, Боже. Ты женат?
- Нет. Нет, я знаю это. Незадолго до моего появления на базаре рабов для удовольствия я был с женщиной... какая-то служанка. Да. Я помню это. Я бы не трахал служанку, будь я женат. Но я могу быть помолвлен.