– Домналл! – в удивлении воскликнул я.
– Давненько не видели мы этого ублюдка, – пробормотал Финан. Домналл был одним из полководцев Константина, внушающим страх воином. – Впустим его?
– Его и еще шестерых, – распорядился я. – Шестерых, и не больше. Примем его в главном доме.
Прошло с полчаса или больше, прежде чем Домналл поднялся в главный зал Беббанбурга. Все его люди, кроме составившей ему компанию шестерки, остались на корабле. Очевидно, им было строго-настрого запрещено досаждать мне, потому что никто даже не попытался сойти на берег, а сам Домналл добровольно сдал меч в дверях и приказал своим людям сделать то же самое.
– Лорд Утред, мне ведомо, что ты меня опасаешься, – пророкотал Домналл, едва мой слуга принял мечи. – Но мы явились с миром!
– Когда скотты толкуют про мир, лорд Домналл, я покрепче запираю своих дочерей, – был мой ответ.
Он помолчал, коротко кивнул, а когда заговорил снова, в голосе его слышалось сочувствие.
– Лорд, помню, у тебя была дочь. Мои соболезнования. Она была храбрая женщина.
– Да, – сказал я. Моя дочь погибла, обороняя Эофервик от норманнов. – А как твои дочери? Здоровы?
– Здоровы, – ответил он, пройдя к огню, который мы разожгли в большом центральном очаге. – Все четыре замужем и рожают детишек, как плодовитые свиноматки. Добрый Господь на небе! – Шотландец протянул руки к пламени. – Ну и холодный денек выдался!
– Это верно.
– Король Константин шлет тебе привет, – ровным голосом промолвил он, потом воскликнул с воодушевлением: – Это эль у вас тут?
– Когда ты пробовал его в прошлый раз, то сказал, что он на вкус как лошадиная моча.
– Может, и сейчас так покажется, но что делать страдающему от жажды? – Домналл обратил внимание на сидящую рядом со мной Бенедетту и поклонился ей. – Госпожа, мои соболезнования.
– Соболезнования? – переспросила она.
– С тем, что тебе приходится жить со мной, – пояснил я и указал Домналлу на другую сторону стола, на скамьи, способные вместить всех моих людей.
Домналл обвел зал взглядом. Высокая крыша держалась на мощных балках и стропилах, понизу мы обложили стены камнем, а устланный тростниковой подстилкой пол сбили из широких сосновых досок. На обустройство крепости я потратил целое состояние, и этого нельзя было не заметить.
– Славное местечко, лорд Утред, – похвалил Домналл. – Жалко будет его лишиться.
– Я уж постараюсь, чтобы этого не произошло.
Шотландец хмыкнул, потом перекинул могучие ножищи через скамью. Он был настоящим великаном, одним из тех, с кем я предпочел бы не встречаться в бою. Мне он нравился. Его спутники, за исключением бледного попа, выглядели тоже внушительно – их явно отобрали с целью устрашить нас своей наружностью. А их предводитель, усевшийся справа от Домналла, был еще одним великаном. По виду ему было лет сорок, смуглое, покрытое морщинами и шрамами лицо, и на фоне густого загара длинные волосы казались неестественно белыми. На меня верзила смотрел с неприкрытой враждебностью. Но самым странным в его обличье были два амулета поверх отполированной кольчуги. Одним был серебряный крест, а другим – серебряный молот. Символ христианства и символ язычества.
Домналл придвинул к себе кувшин с элем, потом кивнул священнику на место слева от него.
– Отец, ты не беспокойся, – сказал он попу. – Лорд Утред, может, и безбожник, но не такой плохой парень. – Потом он обратился ко мне. – Отец Колуим – доверенное лицо короля Константина.
– Что ж, добро пожаловать, отче, – поприветствовал я.
– Мир дому сему, – произнес Колуим звучным голосом, выдававшим куда больше уверенности, нежели можно было ожидать, судя по робкой наружности попа.
– Высокие стены, сильный гарнизон и добрые люди обеспечивают в нем мир, – проговорил я.
– И надежные союзники, – добавил Домналл, снова потянувшись за кувшином.
– И надежные союзники, – эхом повторил я. За спиной у скоттов упало полено, разбрызгивая искры.
Домналл плеснул себе эля.
– Лорд Утред, вот только в этот раз, – продолжил он, – союзников у тебя нет. – Говорил он тихо и вновь в его тоне прорезались нотки сочувствия.
– Разве? – переспросил я. Больше слов у меня не нашлось.
– Ну а кто тебе друг? Король Константин очень тебя уважает, но он не союзник для Нортумбрии.
– Верно.
Домналл наклонился ближе, пристально посмотрел мне в глаза и проговорил так тихо, что люди в конце скамей напрягли слух:
– Мерсия в прошлом твой лучший друг. Вот только она мертва.
Я кивнул. Пока Мерсией правила Этельфлэд, дочь Альфреда, она действительно была мне союзником. И любовницей.