А вспоминать тяжело. Я влюбился. Нет, были, конечно, и раньше девушки, романы, пять или шесть, я же студент, как без этого? Да и в школе тоже, но там я маленький был. А здесь все – сразу и навсегда. Все у нас хорошо поначалу было, а я знал – нельзя так. Мне без нее жизнь не мила будет, что ж я так, словно на минном поле? Ну, как там, на минном поле – я тогда тоже не знал. Зато понимал, что она не идеал. Но себя потерять мог, только она не догадывалась. В общем, любил, но в разведку с ней не пошел бы. Душу открывать нельзя и общих детей нельзя. Вот беда какая. Но свадьбу заказали. Месяц оставался – она меня бросила, отправились к друзьям на вечеринку, а оттуда уже каждый со своим. Она – с будущим мужем, а я…
Ну, в общем, в восемьдесят третьем, как раз сборы прошли, мне старлея запаса присвоили, и я написал заявление в кадры, что желаю добровольцем в Афганистан. Дружок у меня служил в канцелярии штаба нашего военного округа, он сам так сделал и меня надоумил. Неудобно, конечно, друг из патриотизма, интернациональный долг исполнять, а я от несчастной любви, как в плохом романе. Смешно, тогда ведь как в армии было: хочешь – не пустим, а не хочешь – заставим. Но у нас все получилось. И поехал я в Ашхабад начальником полкового склада, а куда отправился мой товарищ, до сих пор не знаю, в Афгане я о нем не слыхал.
Матери денег оставил и высылать пообещал. Тогда ведь старлей вдвое против инженера имел, а больше никому ничего не сказал и маму просил говорить всем, что подался Серега на юг, на вольные хлеба. Или на север.
С полгода послужил – «пиджак»[7] на жаре он и есть «пиджак», и образовался у меня роман с женой ашхабадского военкома. Это тогда не знал, что так любовь не лечат, думал, забыть поможет. Скандала не было, поговорили, и написал я опять заявление – добровольцем в Афганистан. И военком тоже что-то написал, да грамотно, наверное, поскольку получил я назначение командиром взвода в самую задницу, как мне потом сказали, больше «пиджаков» на этой должности там не было никогда.
Шесть лет в Афгане – сначала взводным, потом роту дали. Капитаном стал, две «Звезды»[8] – обе за ранения, «За отвагу» и ЗБЗ[9]. Тогда и с Иванченко Юрой познакомились – он ко мне зеленым лейтенантом на взвод пришел. Дважды ему жизнью обязан, а сколько всего еще. В восемьдесят восьмом получил майора и все же ушел в штаб полка – звали давно. А там сразу подал рапорт и в восемьдесят девятом – на гражданку. Мама была очень рада. Я все отпуска с ней проводил, но переживала сильно – ранения скрыть не удалось. Юра остался служить, военная косточка, мой самый близкий друг. Из Афгана вышли, а дальше только переписка да телефон, изредка в отпуск приезжал. Тяжело временами было, но вот теперь – полковник, командир части. Конечно, он был прав – зря я его мутил своими предложениями.
Вернулся на кафедру блудный сын после северных приключений. Выделили стараниями шефа четверть ставки старшего преподавателя для завершения диссертации. Тяжеловато было все вспоминать, но через год дали ставку, назначили предзащиту – жизнь налаживалась. И опять мой характер – еще до армии накопал параллельно своей технической тематике математический эффект – учебники по вариационному исчислению пришлось бы подправлять. Промолчи и живи спокойно – а я давай грызть. Нарыл – академика надо звать на защиту – наши-то в этом не секут. Это у меня два образования в одну точку – а они просто Ученый совет. Сунулся к знакомому профессору на мехмат:
– Сережа, а я думал, что вы давно защитились. Но нигде не вижу ваших работ. Даже странно.
Любопытный был и осторожный – имя! – но вариационное исчисление знал, я сам у него учился. Вручил ему решение своей задачи и пару раз за оставшийся месяц приезжал для пояснений. Он пришел и промолчал всю предзащиту. Так, пара фоновых реплик. Выходили вместе:
– Я думаю, вы правы, но о чем я им должен говорить, они все равно не поймут. Просто не обращайте на это внимания. Защититесь и забудьте.
И стал я кандидатом технических наук. Только скучно мне стало математикой заниматься – бороться за высокое звание доцента. Страну сносило с рельсов, и решил я окунуться в бизнес. Из института ушел – был тысяча девятьсот девяносто первый год. А учебники по вариационному исчислению так и остались неисправленными. Недавно заглядывал – все как раньше.
7
Насмешливая кличка армейского офицера, не кончавшего училища, а получившего звезды на военной кафедре в гражданском высшем учебном заведении.