— Я не собираюсь посылать ее на войну! Эта церемониальная одежда. И кое в чем моя дочь права. Женщины управляют. Жены — мужьями, матери — сыновьями. И большинство…
— Большинство из них очень плохо кончают!
— Не всегда. Мы оба с тобой неплохо знаем историю.
— Ну и что будет с Мелисандой? — продолжал Рагвальд. — Вы хотите, чтобы она провела всю свою жизнь в одиночестве, защищая свои владения?
— Нет, я хочу, чтобы она была сильной и смогла сделать свой собственный выбор. Она действительно блестяще владеет мечом…
— Прекрасно, но если она встретится с мужчиной вдвое больше ее по весу, ей это не поможет. К тому же, она ненавидит войну.
— Ну, как и все мы.
Рагвальд сел в свое кресло, тяжко вздыхая.
— У вас не осталось этого замечательного бургундского, милорд? Мне было бы сейчас очень кстати.
Граф Мэнон рассмеялся.
— Верно, Рагвальд, вот это верно! — Он сам встал и налил вина своему старому другу и советнику. — Я не столь беспечен, как ты думаешь, Рагвальд. Я на самом деле уже присмотрел нескольких мужчин, достойных моей дочери.
— И кто они?
— Один — племянник моего старого друга, другой — ирландский принц…
Рагвальд издал сдавленный смешок.
— Сын Норвежского Волка?
— Сын человека, который построил Дублин, — спокойно продолжал Мэнон. — Потом наклонился над креслом и пытливо посмотрел на Рагвальда. — У нас много врагов. Берег постоянно подвергается нападениям. Я подумал, что тот, кто сам участвовал в такого рода захватах, мог бы стать нам надежной защитой.
Рагвальд отчаянно затряс головой, с изумлением глядя на графа.
— Мне кажется, вы су… — он оборвал себя на полуслове. Конечно, они с графом друзья, но мудрее будет не подвергать сомнению умственные способности графа. Он опять отрицательно покачал головой. — И вы говорили о любви! Неужели вы думаете, что после всех этих бесконечных россказней о злодеяниях викингов Мелисанда сможет полюбить викинга!
Граф Мэнон пожал плечами.
— Он ирландец. Принц. Здесь вопрос в том, Рагвальд, что ты видишь в стакане вина, наполненном до середины — он наполовину пуст или наполовину полон? Гораздо мудрее будет оценить восхитительный вкус уже налитого в него вина, чем горевать о том, что его могло бы быть больше.
— Логика мне не понятна.
Граф Мэнон широко улыбнулся.
— Ладно, поживем — увидим. У нас будет такая возможность. Я продумал все это. Посетил там знатные семьи, присмотрелся к их сыновьям. Я совсем не дурак и догадываюсь, что Джеральд крутится вокруг нас неспроста, хотя я еще не понял, хочет ли он сам вступить в брак или сосватать сына. Ты мне все время говорил, что нужен сильный мужчина. Вот почему я остановил свой выбор на этом полупринце. Вот почему я пригласил его сюда. Пусть они встретятся. Если окажется, что они не понравятся друг другу, ну что ж, тогда и не будем больше об этом думать.
— Что ребенок может думать о мужчине! — пробурчал Рагвальд.
— Конар из Дублина еще совсем молод, ему не больше двадцати одного года. Однако он поучаствовал во многих походах со своим отцом и братьями. Он славится своим владением мечом.
— О, ну тогда Мелисанда будет побеждена!
— На самом деле он уже был здесь однажды, довольно давно. Его дядя часто плавает в наших краях, с торговыми рейдами, а не с целью грабежа. Мы заключили с ним мир, и Конар счел своей честью взять на себя обязательство прийти на помощь нам, если в этом будет нужда.
Рагвальд опять презрительно фыркнул.
— Честь викинга!
— Это не совсем обычный викинг, как я тебе уже говорил. Его брат в результате удачной женитьбы теперь находится в родственных отношениях с Альфредом Вессекским. Я видел, что многие молодые девушки из знатных семей были бы не прочь породниться с викингом, если речь идет о Конаре. Ты просто не видел еще никого на него похожего, мой друг.
Рагвальд вдруг вздрогнул, странный холодок пробежал у него по спине.
— Когда прибывает этот ваш викинг? — спросил он со вздохом.
— Скоро. Но, безусловно, пройдет еще немало лет, прежде чем я позволю Мелисанде выйти замуж за кого бы то ни было!
Рагвальда опять охватила непонятная дрожь, как будто его схватили чьи-то ледяные руки. Он постарался скинуть с себя это неприятное ощущение.
— Годы, ну да, годы. Вы правы, она еще ребенок, — согласился он. — Очень красивый ребенок, с очень соблазнительными формами, но все еще дитя.
Граф рассмеялся.
— Рагвальд, ты меня не собьешь! Я все равно прав.
— Мне хотелось бы надеяться на это.
Они оба сидели перед зажженным камином. Но, несмотря на тепло живого огня, ощущение ледяного холода не оставляло Рагвальда.
Что это значит?
Звезды ничего не сказали ему. Должно быть, это ничего не означает. Он взглянул на графа. Как хорошо все же, что он вернулся. Мэнон улыбнулся ему.
— Как хорошо в такую мирную ночь сидеть вдвоем у камина.
— Да, верно.
Конечно, ни одному из них и в голову не могла прийти мысль, что это едва ли не последняя их встреча.
Потому что граф был не во всем прав.
И их сегодняшние планы не сбудутся.
И Мелисанда будет обручена еще до своего тринадцатилетия.
На самом деле, ей предстояло выйти замуж через двадцать четыре часа.
Глава 5
«Папа!»
Мелисанда тревожно спала в эту ночь и проснулась ни свет ни заря. Поеживаясь от утренней прохлады, она выбралась во двор на галерею. Она любила смотреть, как просыпается крепость. Стражники ночного дозора на своих постах… мирно похрапывали. Внизу, на кухне, шумели повара, судя по доносящимся оттуда запахам, там уже готовилась какая-то еда. В утреннем воздухе звучала песня — это служанка начала уборку. Самый обычный день.
И тут неожиданно Мелисанда увидела всадника, въезжающего в восточные ворота. Со стороны Джеральда. Она удивленно нахмурилась. Сам Джеральд довольно часто заезжал к ним в отсутствие отца. Может быть, это он и есть?
Она испытывала к нему отвращение, к нему и к его старшему сыну, Жоффрею. Хотя Жоффрею было уже двадцать, Мелисанда в свои двенадцать чувствовала себя гораздо взрослее его. Всякий раз, при их встрече она могла видеть, что Жоффрей все свое время посвящает либо науськиванию собак, либо различным издевательствам над своими младшими братьями и сестрами.
Для юноши он был неплохо сложен и высокого роста, но какой-то алчный блеск в глазах и трясущиеся губы делали его совершенно непереносимым для Мелисанды.
Мать его умерла много лет назад. Все вокруг гадали, когда же Джеральд заведет себе новую жену. И Мелисанда с горечью сознавала, что он может надумать посвататься и к ней. Во всяком случае, она не раз слышала, как об этом судачили служанки.
Эта мысль вызывала у нее дрожь отвращения. Мари де Тресси, ее молоденькая горничная, объяснила ей все, что надо знать о таких вещах, хотя, правду сказать, она и сама уже догадалась про все это и раньше, наблюдая за брачными играми животных.
Ее тошнило при одной мысли о том, что придется заниматься с Джеральдом чем-либо подобным. Правда, она была уверена в том, что ее отец ни за что не согласится отдать ее за Джеральда. Возможно, Джеральд и воображает себе, что это так естественно — закрепить брачным союзом их соседство. Ну и пусть! Она-то так вовсе не считает!
И она не могла допустить также мысли о том, чтобы стать женой его сына.
«Нет, папа этого не допустит!» — уверяла она себя. Однако, видя приближающегося всадника, она забеспокоилась. Вдруг это какое-нибудь предложение Джеральда относительно нее? А если решительный отказ отца вызовет вражду или даже военные действия?
Мелисанда быстро спустилась с галереи и поспешила в отцовские покои. Это была просторная комната, со стоявшими посреди нее кроватью под балдахином, небольшим камином у изголовья, разбросанными там и сям стульями, креслами, табуретами и несколькими небольшими столиками. Граф часто принимал посетителей в своих личных покоях. Сейчас он стоял уже готовый к выходу, пристегивая меч.