Глаза Мартисы засверкали, дыхание сбилось.
— Ты видишь звёзды, Шилхара из Нейта?
Он обхватил её бедра руками, а она объезжала его, позволяя задавать темп, пока не обезумел от желания. Шилхара притянул её к себе и целовал до тех пор, пока они оба не задрожали, лишившись дыхания. Он погружался в неё снова и снова, отчаянно желая стать ближе и сделать своей. Его жажда была настолько сильной, что дар пробудился сам по себе, вызванный не действием заклинания, а яростью страсти. И её магия ответила на зов.
Дар Мартисы, освободившись от недостаточного контроля, вырвался наружу. Предательский янтарный свет окружил тела, и Шилхара вдохнул его полной грудью. Сам её дух наполнил его суть. Её сила проистекала из терпения, решительности и сострадания, окутанного дымкой лёгкой меланхолии — и любви к нему. Оргазм обрушился на Шилхару, как штормовой прилив, протекая по чреслам подобно горячей реке, отчего он выгнул спину со стоном, чуть не сбросив с себя Мартису. Она удержалась и последовала за ним на небеса. Её тихие крики затихли вместе с его голосом, когда она рухнула ему на грудь.
У Шилхары дрожали руки и ноги, конвульсивная дрожь сопровождалась чёрными точками перед глазами. Он поднял руку и увидел вокруг своих пальцев ореол света и прижал их к спине Мартисы. Неразборчивый шёпот заклинания утонул в её волосах. Мартиса вздрогнула и подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза.
— Что ты сделал?
Он потёр большим пальцем гладкую кожу на том месте, где была ссадина.
— Исцелил твою спину.
Она отвела руку назад и коснулась места, которое он ласкал. Глаза расширились, Мартиса одарила его блаженной улыбкой.
— Ты удивительный. Спасибо. — Взгляд на мгновение потемнел. — Знаешь, я тебе завидую. Не столько из-за силы, сколько из-за того, что ты можешь управлять ею по своему желанию. Я бы хотела, чтобы мой дар вёл себя также.
Шилхара ничего не сказал, только погладил её по волосам, когда она положила голову ему на плечо и заснула, всё ещё ощущая его внутри себя. Он обнял её изо всех сил.
Он был совершенно измотан. Даже дар не мог полностью восполнить энергию, которую у него отняла буря и часы любовных утех. Ему нужно поспать. А ещё снова овладеть ею, и когда она опустошит его настолько, чтобы хватило на добрый десяток жизней, он отправится в библиотеку проверить страшную правду. Он понял, кто она. Дар Мартисы — не благословение, а проклятие.
Громкий треск в одно из окон библиотеки вывел Шилхару из задумчивости. Он оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить, как взмахнули крылья и ворон рухнул на землю. Он покачал головой.
— Каелю понравится птичье мясо.
Книга, которую он снял с верхней полки, лежала на столе неоткрытой. Руны украшали кожаный переплёт, таинственные символы жалили пальцы, когда Шилхара провёл по контурам. Пожелтевшие страницы затрещали, когда он распахнул книгу и приступил к чтению. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти нужные отрывки, и он прочёл их с горьким торжеством.
— Ах, Камбрия, ты даже не представляешь, что мне передал?
Известие опустошит Мартису. Шилхара провёл рукой по волосам и тяжело вздохнул.
Он нашёл её за работой в углу двора вместе с Гарном. Она развешивала свежевыстиранную одежду и бельё на верёвках для просушки. Частично скрытая влажными одеялами Мартиса не заметила появления Шилхары, пока он не заговорил:
— Ученица, ты нужна мне в главном зале.
Она выпрямилась, судорожно выдохнув.
— Ты меня испугал.
Её робкая улыбка погасла при виде его мрачного лица. Она кивнула и вытерла влажные руки о юбку.
Окрашенная бледным светом и пылинками, она стояла перед ним в большом зале с застывшим лицом, ожидая его приказаний. Он прочёл мрачную решимость в её глазах. Она ожидала от него неприятного урока. Сожаление скрутило желудок Шилхары ещё сильнее. Он практиковал рассчитанную жестокость по отношению к ней в этом зале, когда она только приехала. Его попытки отпугнуть её потерпели неудачу, но страх, который он внушил, остался, даже несмотря на разделённую близость.
Он не знал, как её успокоить, особенно когда его целью было огласить ей жестокую правду.
— Призови свой дар, Мартиса.
Её брови поползли вверх, но она сделала, как он велел. Шилхара мог наблюдать, как она тысячу раз вызывала свой дар, и всё ещё не уставал от этого зрелища. Он никогда не видел, чтобы дар проявлялся таким образом — мерцающее сияние, которое охватывало носителя целиком и манило к себе.
— А теперь? — Даже её голос изменился, резонируя чувственностью, от которой по спине Шилхары разлился жар.
— А теперь я хочу, чтобы ты разбила стекла в этих окнах. — Он указал на высокие окна, покрытые многолетней грязью. — Ты знаешь заклинание. Конклав всегда учит ему новичков.
Мартиса нахмурилась.
— Ты уверен? — Её вопрос свидетельствовал о замешательстве.
— Не сомневаюсь.
Заклинание было простым, безобидным упражнением. Его использовали для того, чтобы познакомить самых юных послушников с искусством контроля и манипуляции и дать осознать собственную силу. Но даже оно оказалось за пределами возможностей Мартисы. Она повторила заклинание дважды, но в оконном стекле не появилось ни единой паутинообразной трещинки. Её плечи сгорбились от поражения.
— Бесполезно. Ничего не изменилось. Заклинания не работают с моим даром.
Шилхара обошёл её, и стук каблуков эхом отдался в комнате.
— Они работают, но не так, как мы думали. — Он произнёс то же самое заклинание, и стекло треснуло в трёх окнах. — Простое заклинание разрушения. Хорошо для мелких проказ, но не более.
Он взял её за руку. Её дар пронёсся сквозь него, увлекая её сущность за собой, так что она запела в его венах. Он был переполнен силой, которая заставила его собственный дар гудеть в ответ. Шилхара отпустил руку Мартисы, прежде чем поддаться её очарованию и начать питаться её даром и душой.
— Смотри.
Шилхара ещё раз повторил заклинание. Мартиса заткнула уши руками, когда сокрушительная волна закрутила воздух вокруг них. Последовал взрыв, и все окна в зале разлетелись вдребезги, обрушивая во двор ливень осколков. Разбитые радуги зацепились за зазубренные осколки, всё ещё прикреплённые к оконным рамам. Зал залил солнечный свет. Снаружи завыл Каель, и Шилхара услышал, как распахнулась дверь в кухню. Мартиса уставилась на него, как на сумасшедшего.
Он дважды хлопнул в ладоши и произнёс одно резкое слово. Гарн вбежал как раз вовремя, чтобы увидеть, как стёкла поднялись в воздух, соединились и встали на свои места. Окна выглядели нетронутыми, если не считать запёкшейся на поверхности грязи. Зал вернулся в удручающую полутьму.
— Гарн.
Слуга материализовался рядом с ним, глядя на отремонтированные окна. Он взглянул на Шилхару
— Возвращайся во двор. Мне нужно кое-что сообщить Мартисе. Наедине.
Гарн на мгновение заколебался, переведя взгляд на потрясённое лицо Мартисы, затем поклонился и удалился. Пальцы Мартисы сцепились меж собой, костяшки побелели на фоне тёмных юбок. На лице застыл пустой взгляд, не сочетающийся с напряжёнными руками.
— Этого, — Шилхара махнул рукой в сторону окон, — не должно было случиться. По крайней мере, не так, как ты видела.
Она нахмурилась.
— Я ничего не понимаю. Ты очень могущественен. И тебе это должно быть по плечу.
— На самом деле, нет. Это заклинание разрушения может лишь покрыть стекло трещинами. Сама его природа ограничивает эффекты, независимо от силы мага. Второе заклинание сложнее. Восстанавливать всегда сложнее, чем разрушать. Колдовство должно было вызвать кровотечение. Но у меня ни царапинки. — Он поднял руки, чтобы Мартиса увидела мерцание своего дара на них. — Сила твоего дара, направленная через меня, изменила эти заклинания.
Она моргнула и подняла руки, которые больше не светились так, как его.
— Мой дар дал тебе силу?
Нутро Шилхары болезненно сжалось от вновь вспыхнувшей надежды в её глазах.