Тебе не интересно, почему я называю тебя аватаром?
Конечно, ему было интересно, и подозрение посеяло в душе неизгладимый ужас. Шея болела так же сильно, как и голова, и он повёл плечами. Шпионы Конклава, собаки-демоны, боги–паразиты — как раз то, что нужно во время сбора урожая.
— Я устал от этой ноши, — пробормотал он.
Звезда мерцала. Шилхара поднял кубок к небесному лику бога в насмешливом тосте.
— За Шилхару, повелителя ничего.
Глава 4
Огромные вонючие кучи окружали Мартису. Прогорклый запах заполнял ноздри с клубящимся дуновением воздуха и бил по лицу, пока она не подавилась. Запах и жар ударяли по голове и плечам, а затем холодная влага коснулась шеи. Прикосновение вырвало её из беспокойного сна. Она перевернулась и открыла глаза, чтобы увидеть морду, покрытую колючей серой шерстью и рваными шрамами, от одного вида которых могло вывернуть наизнанку. Каель, ищейка Шилхары, коснулся её мокрым чёрным носом и принюхался.
— Крылатый Берсен! — Она отшатнулась и натянула одеяло на голову. — Каель, от тебя несёт мертвечиной. Ты опять извалялся в свинарнике?
Пёс заскулил и уткнулся носом в одеяло. Мартиса выбралась из постели, желая оказаться как можно дальше от источника отвратительного запаха. Пёс последовал за ней, когда она поспешила к окну и распахнула ставни.
Бледный утренний свет раскрасил край окна, резко отбрасывая последние предрассветные тени. Спавшие в апельсиновой роще вороны проснулись, раскачивая поникшие ветви, перепрыгивая с насеста на насест и борясь за место в желанных верхушках.
Каель присоединился к ней. Он встал на задние лапы, опершись на подоконник. Мартиса посмотрела на него с опаской, когда он возвысился над ней. Очень крупная особь, больше любого кобеля, которого она видела в Конклаве. Беломордый, уже не в расцвете сил, он всё равно оставался грозным зверем. Она видела, как ищейка охотился в землях Нейта, с лёгкостью загоняя самую быструю добычу длинными размашистыми прыжками. Он убивал быстро и эффективно, отчего по рукам Мартисы несколько часов бегали мурашки. Когда-то, давным-давно, таким же образом ищейки магов охотились и убивали одарённых.
Её первое знакомство с магической ищейкой двумя неделями ранее отняло у неё добрый десяток лет жизни. В своё первое утро в Нейте она застыла как вкопанная посреди уютной кухни Гарна, пока Каель медленно описывал вокруг неё круги. Огромный, как пони, но с кошачьей грацией, он прокрался на кухню и направился прямо к ней, постукивая чёрными когтями по каменному полу. Тёмные глаза покраснели в ту же секунду, как он увидел её, и стали следить за каждым движением. Серая шерсть на изогнутой спине вздыбилась колючей дугой, похожий на хлыст хвост предупреждающе зашлёпал по рабочему столу слуги.
Мартиса молча взмолилась, чтобы Гарн оттащил от неё ищейку. Тот извинился и хлопнул в ладоши. Каель неохотно последовал за великаном к двери, ведущей во внутренний двор, но всё же несколько раз оглянулся на неё своими блестящими красными глазами.
Когда Гарн вернулся, Мартиса прислонилась к столу, чтобы не упасть.
— Вы держите ищейку магов, — произнесла она слабым голосом. Он кивнул. Она глубоко вздохнула и выпрямилась, чувствуя первые признаки гнева. — Это «домочадец», о котором говорил твой хозяин.
Гарн снова наклонил голову.
«Бессердечный ублюдок».
Она зарычала себе под нос, подражая Каелю. Мартиса не ожидала, что Шилхара поверит заверениям Камбрии. Вражда между ними слишком велика. Но существовало множество менее экстремальных способов проверить, является ли она одарённой. Не требующих, чтобы смертоносная ищейка магов обнюхивала её юбки.
Она предала лицу безмятежный вид.
— Теперь он удовлетворён?
Гарн пожал плечами, взгляд был ледяным. Мартиса чувствовала, что его недовольство направлено не на неё. Он жестом предложил ей сесть и подал завтрак.
С того дня она быстро привыкла к новой жизни. Каель, несмотря на первоначальную настороженность, принял её. Движимый любопытством, он преследовал её по всей усадьбе, пока она выполняла многочисленные поручения Гарна в течение дня, и Мартиса привыкла к его молчаливой, хоть и вонючей компании.
Она ни разу не видела Шилхару, хотя и чувствовала его присутствие в каждой щели и закутке. До сих пор она встречалась с ним только раз, но его образ горел в её мыслях. Он напоминал ей пойманный вихрь, яростно кружащийся на месте, но готовый вырваться в любой момент и опустошить близлежащие земли. Камбрия поручил ей нелёгкую задачу. За свободу придётся бороться изо всех сил.
Свежий ветерок пронёсся из открытого окна, рассеивая едкий душок Каеля. Пылинки затанцевали по спирали, прежде чем опуститься мерцающей сетью на шерсть пса. На рассвете, среди слегка окрашенных солнцем облаков, звезда Скверны потускнела. Она никогда не оставалась неподвижной. Вчера омыла своим мутным жёлтым светом южный горизонт. Сегодня утром воспарила на востоке, почти полностью скрывшись в огненном восходе солнца.
Каель тихо зарычал. Его глаза снова покраснели. Он тоже смотрел на звезду, и его мех встал дыбом. Никто не знал, что привлекало ищеек в магии, но они чуяли отблески чар так же, как обычная собака чует добычу. Первый раз Каель отреагировал на Мартису со сдержанной враждебностью, типичной для обученной ищейки, когда её впервые подводят к одному из одарённых. Но на Скверну он реагировал совершенно по-иному. Животное излучало ненависть и звериную враждебность. Губы оттянуты назад, обнажая клыки длиной с палец. Мартиса не сомневалась, что если бы бог принял более земную форму, то Каель выпрыгнул бы из окна в попытке выследить его и разорвать на части.
Если бы он был обычным псом, а не ищейкой магов, Мартиса, возможно, погладила бы его по спине, чтобы успокоить. Но ей не хотелось прикасаться к псу, опасаясь, что ей откусят руку за самонадеянность. А ещё, от него несло хуже, чем из нужника.
— Ну же, мальчик, — сказала она и отошла от окна. — Гарн, наверное, уже гадает, куда я запропастилась. — Её живот жалобно заурчал, и Мартиса поклялась, что густые брови Каеля подпрыгнули в предвкушении. — Я тоже не хочу остаться без овсянки.
Она быстро умылась и надела позаимствованное платье со шнуровкой, обноски от жены Камбрии, которая постоянно обновляла гардероб. Убрала волосы в тугой пучок и закрепила двумя деревянными заколками.
— Унылое и простое как картошка, — пробормотала Мартиса, разглаживая перед юбки. Она явилась не соблазнять, а предавать. Её красота или отсутствие оной не играли ни малейшей роли в этой игре. Но та может никогда не начаться, если она не будет чаще видеть Шилхару.
Гарн оставил для неё наполовину полную масляную лампу, столь необходимую для ориентирования в тёмных коридорах Нейта. Мартиса зажгла лампу и жестом показала Каелю на выход. Проходящий через второй этаж усадьбы коридор утром был столь же тёмен. Лампа давала единственный свет, и от её слабого свечения тени разбегались по потрескавшимся стенам и волнистому полу, накладываясь друг на друга.
Замечание Камбрии о том, что Нейт ничем не лучше крестьянской лачуги, было нетактично, но недалеко от истины. Это поистине бедный дом, несмотря на его размеры и ветхое величие. Мартиса перепрыгнула через дыру в полу и приподнялась на цыпочки, когда доски застонали под ногами. Пыль покрывала каждую поверхность. Остатки паутины рваными кружевами развевались из потолочных балок, лаская её голову, когда она проходила под ними. У Мартисы бежали мурашки по коже, и она старалась не зацикливаться на возможности, что у неё в волосах мог застрять паук.
Шилхара — аристократ, у которого из всего ценного остался лишь древний род? После того, как в детстве Мартисы далёкие земли охватили засуха и голод, многие знатные семьи были вынуждены просить милостыню и распродать свои владения, дабы прокормить себя. Неужели подобное несчастье привело семью Повелителя воронов к разорению?