И всё же Мартиса почувствовала тяжесть его рук, когда он обнял её, ярость его поцелуя. У него был вкус не апельсинов и чая, а ужасного отчаяния. Её дар, утихший после того, как магия перебросила её через барьер реальности, пробудился. Мартиса сдержала магию, накапливая силу. Она поймала губы Шилхары в поцелуе, наслаждаясь объятием.
— Глупая женщина — прошептал маг ей в губы. — Ты сделала мою жертву бессмысленной.
Ученица вернулась.
Прогремел над волнами издевающийся и полный злобы голос Скверны.
— Смысл есть, — возразила она. — Ты будешь жить.
Она хотела добавить ещё что-то, но Шилхара внезапно ослаб в её объятиях, содрогнувшись, когда копьё красного света от далёких звёзд ударило ему в спину. Глаза закатились назад, рот открылся в беззвучном крике. Мартиса закричала вместе с ним, пытаясь удержать, когда у него подогнулись колени. Призрачное существо, плывущее под волнами, ударило огромным плавником о скалу, и разъярённый вой Скверны оглушил Мартису.
Она опустила Шилхару на мокрый камень, держа, точно ребёнка. Берсен! Сила священников и их заклинаний. Они атаковали как один, обратив единую силу против Скверны и мага, который удерживал лжебога в своём теле, становясь хрупким от напряжения.
Если бы мир и время позволили, Мартиса бы зарыдала, когда Шилхара открыл глаза. Все звёзды, отсутствующие в фальшивой ночи, сверкали в его чёрных очах.
— Я проклял день, когда ты появилась в Нейте. — Он повернул лицо и поцеловал её ладонь. — И проклял день, когда ты уехала.
— Позволь помочь тебе. — Она убрала прядь волос с его щеки, любуясь его глазами, прикосновениями. — Мне не нужно твоё благородство, Шилхара. Оно тебе не к лицу.
Он долго и пристально вглядывался в её лицо.
— Ты вполне можешь умереть здесь, со мной. Ни Бердихан, ни Зафира не выжили.
Она пожала плечами, изо всех сил стараясь скрыть ужас, который Шилхара всё равно раглядел в её глазах.
— Бывают смерти и похуже.
Шилхара притянул Мартису к себе и снова поцеловал. На этот раз она ощутила горькую сущность боевой магии. Священники будут продолжать уничтожать его. Пока он удерживает бога, а бог удерживает его, Конклав будет атаковать до тех пор, пока Скверна не падёт и его аватар вместе с ним.
— Я не позволила смерти забрать тебя в Ивехвенне, и сейчас не отдам.
Его чувственные губы, истончившиеся от боли, изогнулись в слабой улыбке.
— Что случилось с печальной мышкой, которая, переступив порог Нейта, пугалась собственной тени?
— Тогда я тебя не любила. — Мартиса погладила его по щеке. — И я до сих пор пугаюсь собственной тени.
Малиновый свет пролился на море. Выступ содрогнулся под ногами Мартисы и Шилхары, когда водяное чудовище ожесточённо ударилось о скалу. Шилхара задрожал в руках Мартисы. Она помогла ему встать, приняв на плечи весь его вес, когда он пошатнулся.
— Я умираю, — прохрипел Шилхара.
Мартиса обняла его за талию и пристально вгляделась в осунувшееся лицо. Его тёмные глаза, сияющие звёздами несколько мгновений назад, потускнели.
— Тогда останови это, — взмолилась она. — Используй меня. Используй мой дар. Я не сделаю твою жертву напрасной. Не трать свою жизнь попусту. — Она прижала ладонь к его щеке. — Позволь мне любить тебя. Этого будет достаточно.
Шилхара рассмеялся глубоким, глухим смехом.
— Нет, Мартиса из Ашера. — Нимб кровавого света окутал его жутким сиянием. Руки на её плечах напряглись. — Я очень жадный человек. Мы могли бы прожить на тысячу лет больше, чем этот извращённый бог, и всё равно этого будет недостаточно.
Он наклонился к ней, дразня губы.
— Откройся мне, бидэ цзиана. Впусти меня.
Мартиса задрожала от страха и радостно рассмеялась. Её дар, ударившись о ворота воли, вырвался на свободу и устремился к мужчине в её объятиях в потоке живого янтарного света.
Она провалилась в темноту.
Глава 23
Она встретит свою погибель в его объятиях и от его руки. Шилхара крепко сжал Мартису и с жадностью принял добровольную жертву, собирая магию в своей хрупкой душе и испытывая ярость на бога за его действия. Это было не соитие по любви, а мерзкое и паразитическое насилие. Власть бога над ним была ограничена, и самая могущественная часть его существа оставалась нетронутой. Шилхара не просто овладел Мартисой, а поглотил её. Он чуть не выронил её из своих объятий, отшатнувшись при мысли о том, что делает с женщиной, которая спасла его, причём не раз, а дважды.
Эта простая, непритязательная девушка обладала даром более могущественным, чем сотня солнц, и этот дар нёсся через тело Шилхары подобно необъятной, незамутнённой реке. Он взял то, что она предложила, потому что Мартиса предложила ему то, что никто другой никогда не давал — надежду. Его магия окрепла благодаря её поддерживающей силе, наполнив душу так, что Шилхара больше не видел ни моря, ни скалы через прозрачные руки. Он больше не страдал от сокрушительной мощи лжебога и спаянной воедино ненависти священников.
Вода забушевала, когда тварь в глубине забилось об скалу, отчего осколки камня посыпались в волны. Звезды в вышине, воплощения священников, вспыхнули ярче, соединяя магию воедино и готовясь снова напасть на Скверну.
Шилхара смотрел на умиротворённое лицо Мартисы, на её закрытые глаза. В этом осквернённом месте она нежно сияла в ореоле янтарного света. Он любил её до безумия, до одержимости и даже до самопожертвования. Он не Бердихан и не обречёт её на участь второй Зафиры. Он лишит её дара, но она будет жить. Даже если придётся уничтожить Скверну, Конклав и самого себя — она будет жить.
Он поглощал её магию, как голодный человек яства на пиру. Внезапно позвоночник пронзила агония, и Шилхара вскрикнул. Священники обрушили на него объединённые силы Конклавы, а через него — на бога. Несмотря на невыносимую боль, Шилхара схватил их силу, направил её, укрепил и отточил, пока магия не запульсировала в его ладони, точно пылающее копьё. Он швырнул его точно гарпун в чёрную тень, колышущуюся прямо под поверхностью воды. Потрясение Скверны и внезапный ужас ударили по Шилхаре также сильно, как и атака священников. Брызги липкой воды взметнулись в небо, когда из волн в судороге выпрыгнуло существо — огромный, напоминающий угря монстр с тёмной скользкой чешуёй. Безглазая голова заслонила собой небо, а зияющая пасть, пронзённая магическим копьём, могла проглотить луну.
Скверна закрутился в воздухе от боли, а затем набросился на Шилхару. Маг вызвал заклинание щита, используя остаточную магию Конклава и непрерывный поток дара Мартисы. Угорь ударился о магическую защиту и рухнул в воду, накрывая безжизненный берег приливной волной вышиной со скалистый холм.
Божество пронзительно закричало от гнева.
Предатель!
Священники Конклава залили океан алым светом. Шилхара, радующийся триумфу и пронизанный болью, рассмеялся.
— Ты не заслуживал веры! — крикнул он.
Левиафан вспенил воду в нарастающей панике.
Ты мой аватар!
Шилхара мрачно улыбнулся.
— Я — твоя погибель и твой палач.
Внезапно вокруг них воцарилась тишина. Море стало гладким, как стекло. Скверна злобно зашептал, осознав произошедшее.
Ученица.
Шилхара обнял обмякшее тело Мартисы, содрогаясь от её лёгкости и прозрачной кожи. Её жизненная сила угасала с потерей дара. Он больше не мог ждать. Теперь бог понял в чём источник его величайшей силы.
— Моя женщина, — прошептал маг. — Моё оружие.
Алый свет становился всё ярче и больше, и Шилхара завладел им, сплетая нерушимую паутину, выпивая магию не только из Мартисы, но и священников. Туманная тьма выплыла из-за расплывчатого горизонта и устремилась к нему по поверхности океана. Шилхара напрягся, зная, что бог обратил на него всю свою волю и силу. Скверне нужно уничтожить Мартису и самого Шилхару, дабы освободить себя из темницы, коим для него стало тело Повелителя воронов.