Шилхара стиснул зубы, когда тьма обрушилась на него. Невидимые когти зацарапали кожу. Он ничего не видел, только слышал какофонию воплей и завываний демонов, пока Скверна пытался его уничтожить. Шилхара отбивался, заковывая бога в эфирные цепи и обескровливая темноту досуха. Последний умоляющий визг пронзил уши, прежде чем чёрное облако треснуло, точно стекло, и взорвалось дождём обсидиановых осколков. Повелитель воронов рухнул на камни.
Он проснулся, лёжа на спине, и увидел склонившееся грубое лицо Гарна и его полные слёз глаза. Влажный холод просачивался в спину и ноги. Прерывистые стоны страдания и отчаяния привели Шилхару в сознание. Он попытался заговорить, но смог лишь откашляться полным ртом крови. Гарн осторожно перевернул его на бок, чтобы маг смог сплюнуть.
— Мартиса. — Он изо всех сил старался дышать. — Гарн, найди Мартису.
Великан убрал влажные волосы с виска Шилхары и сделал знак, прежде чем уйти. Шилхара не шевелился. Грязная и ломкая от тающего инея трава под ним неприятно холодила. Он увидел белые фигуры, распростёртые на земле. Вокруг него лежали священники, их некогда девственно чистые одеяния пропитались грязью и кровью. Некоторые корчились и стонали от боли. Другие пугающе не шевелились.
Зрение затуманилось, и Шилхара сощурился, отчаянно пытаясь разглядеть ещё одну фигуру — миниатюрную девушку в платье из коричневой шерсти.
— Пожалуйста, — впервые в жизни искренне взмолился он. — Пусть она будет жива.
Его молитва была услышана, когда взор заслонила пара покрытых грязью ботинок и перепачканный подол. Мартиса упала на колени рядом с ним. Такая же грязная и окровавленная, как и он сам, она смотрела на него, как и Гарн, широко раскрытыми глазами, полными слёз, но и ликования.
— Ты выстоял, — сказала она. Её рука скользнула по его лицу в лёгкой, как пёрышко, ласке. — Ты победил бога, Шилхара.
Он потянул её на себя и перекатился так, чтобы она легла на него сверху. Каждая мышца и кость в теле протестующе закричала, но он не обратил внимания на боль. Мартиса замёрзла, перепачкалась в грязи и, к счастью, выжила. Он обхватил её лицо ладонями и крепко поцеловал, не обращая внимания на вкус крови. Она ответила на его поцелуй с отчаянным пылом, просунув язычок в рот и посасывая нижнюю губу.
Слёзы прочертили серебряные дорожки на её грязных щеках, когда они в конце концов прервали поцелуй.
— Я буду каждый день оставлять в храме подношение богам. Ты герой, а не мученик.
Он презрительно фыркнул.
— Я ни тот, ни другой, и хочу остаться прежним Шилхарой. Не преуменьшай своей роли. Без тебя я бы не дожил до того, чтобы воспевать о поражении Скверны.
Мартиса вытерла струйку крови из-под носа.
— Я просто рада, что всё закончилось.
Шилхара не мог с этим не согласиться.
— Ты можешь призвать свой дар?
Она нахмурилась, на мгновение закрыла глаза, а потом снова открыла. Кривая усмешка говорила сама за себя.
— Нет. Он исчез.
Они оба знали, что исход будет таковым, и в случае её уникального дара такой финал благословение. Тем не менее, он помнил восторг в её глазах, когда дар впервые проявился, и скорбел по его потере.
Шилхара погладил её по спине.
— Ты поверишь, если я скажу, что мне очень жаль?
Мартиса провела пальцем по его губе и поцеловала. Ни тени осуждения не омрачило её взора.
— Да. Но зачем жалеть? Моя жертва ничуть не больше твоей. Я освободилась от ярма и прожила целую жизнь без подобной силы. Я справлюсь. Главное — ты. Цел и непобедим. Меня это вполне устраивает. — Она снова его поцеловала, и в её взгляде читалась такое же горе, как и у него. — Я слышала тебя на пляже. Мне очень жаль, что так вышло с твоей рощей. Скверна выбрал страшное наказание.
Невзирая на всё счастье текущего момента, в сердце заныла тоска. Его роща. Сердце Нейта, и в прошлом сердце самого Шилхары. До встречи с Мартисой. Эта мысль облегчила печаль. Он потёр кончик её косы между большим и указательным пальцами.
— Он не забрал того, что для меня дороже всего на свете.
Её глаза заблестели, став почти такими же чёрными, как очи Шилхары в тени истинной ночи.
— Я люблю тебя — прошептала Мартиса.
Он обнял её, поцеловал и вдохнул аромат, почти скрытый под резкими запахами мокрой шерсти и крови. Скверна не отнял у него любимую, в отличие от Камбрии. Но ненадолго. Нет, если он не будет бездействовать.
Над ними навис Гарн, явно занятый созерцанием звёзд. Великан опустил взгляд, когда Шилхара поднял руку. Слуга помог им встать. Его глаза остекленели от слёз, но он одарил Шилхару блаженной улыбкой и жестами.
Мир накренился вокруг своей оси, Шилхару пошатнуло. Желудок резко скрутило, и его чуть не вырвало. Одежда вся промокла и замёрзла. Но всё это меркло перед нескрываемым счастьем Гарна. Маг похлопал великана по руке и в шутку нахмурился.
— Ничтожный, непослушный слуга. Мне казалось, я наложил на тебя гейс.
Ещё один жест, и Мартиса невинно заморгала, когда Гарн указал на неё.
— Твой запрет мешал ему явиться в Нейт, но не на Феррин Тор.
После этих слов недовольство Шилхары стало неподдельным.
— Обычно я не допускаю подобных оплошностей.
Слуга и ученица одновременно пожали плечами.
— Ты был рассеян, — признала она.
Снова послышались стоны выживших, а также ржание лошадей и грохот повозок, когда слуги Конклава начали взбираться на курган, чтобы помочь своим господам.
У него не было времени. Даже теперь, после исчезновения дара, Конклав не должен узнать про присутствие Мартисы во время ритуала. Ни одна ложь, какой бы искусной она ни была, не убедит священников, что она явилась сюда как зритель, стоит им увидеть её, стоящей рядом с ним. Они почувствовали изменение в его силе, характерный прилив мощной магии, не принадлежащей ему. Он презирал священнослужителей, но никогда их не недооценивал.
Шилхару разрывало желание удержать Мартису рядом, увести её прочь. Обратно в Нейт, где он будет править безраздельно и сможет отстоять своё право сделать её своей. Но даже он не мог разорвать цепь, которая связывала её с Камбрией. Ей придётся вернуться.
— Убирайся отсюда, Мартиса, — резко произнёс Шилхара.
Сбитая с толку внезапным изменением его настроения, она изумлённо уставилась на него.
— Тебя не должны здесь найти. Никто не должен узнать, что ты участвовала в ритуале. Священники почувствовали усиление моей магии, но они не знают причины. Если задержишься, они обо всём прознают.
Она покачала головой и попятилась, словно желая помешать ему силой заставить её спуститься с холма.
— Я не могу бросить тебя здесь. А что, если священники…
— У меня есть Гарн для защиты, и в данный момент они не сильнее меня. Я смогу отбиться, если понадобится. Благодаря тебе. — Он повернулся к своемудругу, избегая его сочувственного взгляда. — Уведи её, слуги не должны её заметить. Если нужно убить одного из них, чтобы украсть лошадь, сделай это.
Гарн кивнул и коснулся кинжала в ножнах на поясе.
Мартиса стояла перед ним с дрожащими устами, зарывшись руками в юбки.
— Пожалуйста — прошептала она одними губами.
Он не осмелился утешить её, не осмелился подойти. Если обнимет, то не отпустит. Следующие слова резанули, точно ножи, и его сердце облилось кровью.
— Ты не моя, — тихо произнёс он. — Возвращайся домой, Мартиса... из Ашера.
Глава 24
— Я продал тебя.
Эти слова отдались в ушах Мартисы словно раскат грома. Она уставилась на Камбрию, восседающего за письменным столом напротив неё. Короткие два месяца после поражения Скверны не были славными. Высокий, надменный епископ, которому она служила почти всю свою жизнь, сгорбился, ослаб телом и духом. Только глаза остались такими же колючими и бесчувственными.
Сердце Мартисы глухо застучало в груди. В кабинет епископа её позвал слуга со скучающим видом, поэтому она не придала происходящему значения. Камбрия часто звал её, давая поручения выполнить перевод или шпионить за священниками, которые останавливались у него в гостях. Епископ застал её врасплох своим известием.