«Хочется надеяться», — подумал я, тяжело вздохнув.
Глава 8
Да, я знаю, как работает техника, которой оснащена моя новая напарница, и что у неё с собой имеется. Шикарный набор препаратов первой необходимости (анестетики, антибиотики и прочие), микролазеры для проведения полевых операций. И вообще белый и хорошо бронированный скафандр КМК-405 — отличная штука. Конечно, его тактико-технические характеристики уступают моему облачению, но тоже на многое способны.
А ещё тяжелый ростовой щит, который при необходимости не только прикрывает, но и может становиться носилками. Многие морпехи, полагаю, благодарны изобретателям этой легкой, но очень прочной штуки. Скольким они жизнь спасли! Я среди них: однажды пришлось отбиваться от двух зилотов. Они своими пси-клинками едва не превратили меня в груду изрезанного железа. Хорошо, подоспели вовремя мои парни, но я очнулся в госпитале. Оказалось, как ни отбивался, но те зилоты мне все-таки сильно рассекли бедро. Сам идти не мог — тащили на медицинском щите.
— Ты за своим оружием хорошо следишь, эл ти? — спрашиваю медика.
— Ну… наверное, а что?
— Что значит «наверное»? — я хмурюсь. За такой ответ любой из моих парней получил бы по шее. — От его состояния зависит твоя жизнь в бою.
— Я же не морпех, Майк, моё дело лечить и спасать, а не отстреливаться, — улыбается врач.
— Давай-ка сюда, проверю.
Так и есть. Всё в пыли и грязи. «Вот же дура, — ворчу беззлобно. — Надо было так оружие запустить!» Разбираю её гранатомет А-13 и пистолет С-7 «Жало», стреляющий 8-миллиметровыми шипами. Первый медикам, в общем-то, для сигнальных ракет. Второй — стандартное оружие морпехов. Осматриваю части, смазываю, соединяю обратно. Проверяю, передёргивая затвор. Вот теперь полный порядок.
— Ты не понимаешь, эл ти, — говорю своей напарнице. — Порой последний патрон в пистолете может спасти тебе жизнь.
— Надеюсь, у нас до этого не дойдет, — улыбается она.
«Вот скажите мне, откуда взялась эта глупая бабёнка на мою голову?» — думаю, глядя в её красивые голубые глаза. И понимаю, что сердиться на неё слишком сильно не могу никак. Она такая красивая, зараза! Хотелось бы не ощущать её очарования, но моё усталое от одиночества сердце тянется к ней. Нет, полового влечения у меня, чтобы мошонку стягивало в тугой комок, у меня нет. Она все-таки офицер, лейтенант, и пусть медицинской службы, но ведь тоже из морской пехоты. Субординацию я буду соблюдать всегда, на ней вся армия терранов держится. Да и не только нашей расы, думаю. У зергов, например, ещё жестче. Любая тварь, пожелавшая выйти из подчинения, будет немедленно уничтожена.
Но все-таки есть в этой девушке какое-то особенное очарование. Да, поневоле вспомнишь, на неё глядя, что у меня очень давно не было романтических отношений. Я не про секс, с ним-то как раз в жизни морпеха несложно. Шлюх, готовых тебя ублажить, в любом городе найти можно. С этим у Доминиона проблем никаких. Есть солдатские бордели, есть офицерские, есть элитные для командования.
Это на планетах. А я слышал, что во флоте имеются специальные корабли, которые между собой парни прозвали «Летучий б*ядюшник». Правда, доступ туда имеют только офицеры в звании от майора и выше. Значит, мне там оказаться не светит, да и не особо хочется. Я все-таки предпочитаю настоящие отношения. Вот только где их взять, когда столько лет мотаешься по Вселенной из одной горячей планеты на другую. А теперь ещё Вторая Галактическая война, чтоб её…
— Майк, скажите, а почему на бункере написано моё имя?
— Ваше… ах, да, — киваю, думая о том, как она рассмотреть-то сумела. Я же вроде снаружи навалил дополнительно обломки других сооружений. Надо же, глазастая какая.
— Это традиция моего взвода. Был у нас один умник, обожал придумывать разным предметам женские имена. Свою винтовку звал Милена, относился, как к любимой женщине. Ну, и предложил однажды бункерам давать названия. Парни поддержали, я согласился. Так и пошло.
— То есть мы сейчас в бункере по имени Анна?
— Да, были ещё Эльза, Мэри и Марта, но, как видишь…
— А где тот морпех-выдумщик? Должно быть, он был страшный бабник, да? — улыбнулась Анна.
— Нет, наоборот. Примерный семьянин. У него на Умодже остались жена и четыре дочери.
— Остались?
— Да, он погиб полгода назад. В него Хозяин стаи симбионтов выплюнул. Страшная смерть…
— И что же, неужели рядом ни одного медика не оказалось? — печально спросила врач. Я посмотрел на неё: прикидывается, или искренне сожалеет? Мне показалось, что второе. Потому ответил: