— Это была дальняя разведка, в неё с собой медиков не берут.
— Прости, Майк, я не хотела тебя расстраивать.
— Ничего, нормально. Я привык. Если стану ронять слёзы о каждом, кто рядом погиб, в организме жидкости не останется. Это служба, привык.
Я посмотрел на часы. До рассвета, по моим прикидкам, остаётся ещё около четырех часов. Значит, если будем двигаться быстро, успеем добраться до пещеры прежде, чем у местных зергов начнётся пора дневной активности.
— Нам пора, — сказал я.
Мы уложили в рюкзак Анне дополнительно несколько сухпайков, потеснив лекарства. Себе я заложил побольше патронов и заправился водой под завязку, приторочив ещё одну флягу. Она из суперпластика, лёгкая. Надеюсь, на жаре выдержит. Снаружи около двухсот, а суперпластик плавится, насколько я помню, при около 650 градусах. Значит, выдержит.
— Анна, — говорю перед тем, как выйти. — Послушай внимательно. Я не знаю, какой у тебя военный опыт. Думаю, что никакого. Так вот. Если хочешь выжить, делай, как я. Если сажусь, — ты садишься. Встаю, иду — то же самое. Всегда на пару шагов позади. Выглядывать, опережать, — даже не вздумай. От этого зависит не только твоя жизнь, но и моя. Мне без медика так далеко от бункера не выжить, поняла?
— Так точно, сэр, — отвечает врач. Опять смотрю: неужели нашла время иронизировать? Нет, к счастью. Серьезная. Мне эта девчонка начинает всё больше нравиться!
Мы выходим. Я запираю за собой тяжелую бронированную дверь. Внутрь попасть сможет только тот, кто знает специальный код. Анна теперь тоже, на всякий случай переслал ей. Отправляемся на северо-восток. Полковник отправил мне координаты, так что заблудиться не получится. Правда, согласно спутниковым данным, придётся петлять, обходя глубокие провалы с лавовыми реками и пару вулканов. Но ничего, мы справимся.
Я шагаю впереди, Анна идет следом. Мы храним молчание, поскольку обстановка очень напряженная. Неизвестно, сколько вокруг зергов и далеко ли улей. Хотя, может, я зря его так называю? Может, там простое логово или даже всего лишь инкубатор? Хочется надеяться, что последнее, потому что последующие строения тварей способны воспроизводить на свет очень неприятные существа.
Конечно, инкубатор тоже на многое способен. Помимо личинок, ещё трутней, зерглингов, гидралисков, скрытней, ультралисков, осквернителей и прочих. Но для этого инкубатору надо развиваться. А здесь, мне кажется, его эволюция слишком медленная. Правда, недавний гидралиск показал, что не всё так однозначно. Впрочем, стоит верить в лучшее, а иначе ложись на раскаленную почву и помирай.
Мы идем примерно час. Впереди — трещина с обрывистыми, вертикально уходящими вглубь берегами. Её ширина метра три-четыре, не перепрыгнуть. Постараться можно, но слишком рискованно. Анна молчит, остановившись позади, осматривает окрестности и следит за своим сканером. Мне предстоит решить проблему. Гляжу по сторонам: здесь ничего не растет, а трещина, как назло, длинная и неизвестно, где заканчивается. Можно вдоль неё идти целый день.
Значит, надо как-то переправиться. Удача, однако, не покидает меня. Вижу в сотне метров на той стороне небольшую горку, усыпанную крупными камнями. Идем туда. Достаю из своего арсенала пневматический пистолет. Позволяет выстрелить складным крюком на полсотни метров. Прицеливаюсь, выстрел! Крюк вонзается в крупный камень напротив. Натягиваю шнур, способный выдержать двоих морпехов. Отдаю один конец Анне и говорю, чтобы покрепче упёрлась ногами.
Пока медик стоит, удерживая жаропрочный шнур, я включаю ускоритель, делаю себе небольшую инъекцию стимпака, а потом, разогнавшись, делаю рывок через трещину. Приземляюсь буквально на краю противоположного берега. Шнур помогает не упасть, и дальше проще. Прошу Анну обвязать шнур вокруг пояса. Затем она также разбегается, прыжок, и я ловлю медика распахнутыми руками.
Бум! Бац! И мы оба валимся на черный грунт. Анна оказывается лежащей сверху, стёкла наших шлемов соприкасаются. Мы выглядим, наверное, как парочка влюблённых, решившая поласкаться прямо в скафандрах. Я вижу лицо девушки близко-близко, её светлые волосы ниспадают вниз, а губы растягиваются в улыбке. Мои тоже.
— Слезай, эл ти, — говорю ей. — Хватит разлеживаться.
Анна хмыкает, поднимается и помогает мне встать. Я забираю шнур, выдёргиваю не без труда крюк, убираю в рюкзак, и в эту секунду медик вдруг хватает меня за плечо и тянет вниз. От неожиданности пригибаюсь, и она мне шепчет в ларингофон:
— Тс-с-с-с! Там, наверху! — показывает рукой в черное небо.