Чуть пониже гробницы стояла квадратная деревянная решетка, украшенная войлочными лентами и тряпицами, оторванными от одежд. Шаманка в шубе из шкуры барса стояла на коленях перед решеткой. Ее стреноженная лошадь паслась у подножья холма.
Сорхатани и Ариг Букэ спешились, сняли мешочки с приношениями с седел и вручили поводья двум мальчикам, которые приехали с ними. Сорхатани посмотрела вверх на обо, трижды низко поклонилась и стала взбираться на холм.
Трава была густой, достигавшей колена. Весенние цветы увядали. Шаманка выкопала яму для костра и под пение молитвы обуглила баранью лопаточную кость. Сорхатани еще трижды поклонилась, стала на колени у деревянной решетки и достала кусок мяса, кувшин и кубок. Она прошептала молитву, налила кумысу, попрыскала им землю, а потом затолкала мясо и кубок под дрова, а ее сын привязал к решетке шелковые ленты.
Шаманка обернулась к ним. Она была почти девочка, но взгляд ее черных глаз был хитер и цепок, как у пожилой женщины.
— Я приветствую тебя, беки, — сказала шаманка.
— Я приветствую тебя, Идухан, — откликнулась Сорхатани.
Ариг Букэ кончил привязывать последнюю тряпку. Они с сыном молча сидели, а шаманка вглядывалась в баранью лопатку.
— Угэдэй будет ханом, — сказала наконец шаманка.
— Никто в этом и не сомневался, — заметила Сорхатани.
— Угэдэй Хахан — Великий Хан. Вот кем его провозгласят, и все же говорят, что среди нойонов могли бы выбрать другого, вопреки желанию его отца.
— Это не так. — Сорхатани села на пятки. — Угэдэй — мудрый человек. Он почувствовал, что нойонам может потребоваться время для того, чтобы определиться с выбором до того, как он созовет курултай.
Туракина сеяла сомнения относительно ума ее мужа, воображая, что некоторые видят в Тулуе возможного преемника. Сорхатани никогда не говорила о словах, сказанных ей ханом, о его предположении, что сыновья Тулуя могут в один прекрасный день стать правителями, но Туракина была способна видеть соперников там, где их вовсе не было. Туракину выводило из себя то, что Угэдэй часто советуется с Тулуем, предельно верным брату. Она знала — Тулуй советуется с Сорхатани.
Когда наконец Угэдэя поднимут на кошме этим летом, Туракина, наверно, научится ценить тех, кто лучше всех служит ее мужу. Если Угэдэй предпочитает прислушиваться к советам Сорхатани и своего брата, а не к советам своей жены и ее любимой рабыни Фатимы, то это забота Туракины. Она пыталась окружить наследника Тэмуджина собственными любимчиками, и это, как и многое другое, насторожило Угэдэя. Туракина зашла так далеко, что высказывалась против Елу Цуцая, когда Угэдэй просил киданьца остаться на посту канцлера. Эта женщина слишком жадна, чтобы понять бескорыстие человека.
К счастью, Угэдэй был так же упрям, как и спокоен. Он наслаждался своей главной женой, осыпал ее сокровищами и не обращал внимания на большинство ее советов. Нойонам больше не приходилось беспокоиться, что с падением Бортэ-хатун он может опираться в основном на любимчиков жены. Споров на курултае не возникнет, говорить о других кандидатах не будут.
Сорхатани приехала сюда, чтобы умилостивить дух хана жертвами и молитвами, сказать ему, что его воля наконец будет исполнена, но в стан Угэдэя на курултай она будет возвращаться с Джэлмэ. Она вздохнула и возвела очи к обо. В этом месте она должна думать о духах, а не о других вещах.
— Все труднее слышать духов, — сказала шаманка. — Когда-то они говорили с нами более ясно — так и старики рассказывают.
Ариг Букэ ерзал.
— Пойди и присмотри за лошадьми с мальчиками, — сказала сыну Сорхатани. — Я спущусь немного погодя.
Мальчик встал, поклонился триады гробнице и побежал вниз.
Она взглянула налево, на далекий склон, где был похоронен хан. Прошло полтора года, на поляне проклюнулись тонкие побеги, и юрта, поставленная над могилой, почти истлела. Урянхайцы, разместившиеся внизу, будут стражей склона, пока поляна не зарастет лесом и деревья не оставят и следов могилы. Отдых великого хана не будет потревожен.
Глаза Сорхатани были мокрыми. До сих пор ей хотелось порой всплакнуть по нему.
— Угэдэй будет хорошим ханом, — сказала шаманка, — но я сомневаюсь, что его сын Гуюк не уступит своим предкам.
— Угэдэй еще далек от того, чтобы назначать преемника, — проговорила Сорхатани.
— Гуюк — его старший сын от главной жены. Не будет причины обращаться к другому, если…