Пришла ночь, и Оэлун повела его в юрту.
— Тэмуджин говорил, что у вас есть еще три сына, — сказал Джамуха, — но я видел лишь двух.
— Хасар присматривает за лошадьми, — сообщил Хачун, вошедший с охапкой оленьих костей.
Оэлун бросила на него сердитый взгляд. Джамуха, вознамерившийся спросить, сколько у них лошадей, прикусил язык.
В юрте было тепло, от очага поднимался дымок. Джалтаа и Хачун разбирали кости, а Оэлун готовила еду. Она сняла кожух; ее длинный простой халат был мужским, без складок и сборок, присущих женской одежде. Молчанье прерывалось лишь лепетаньем Тэмулун, наблюдавшей, как Тэмугэ чистит нож. Бектер смотрел на Джамуху и шпынял Бэлгутэя всякий раз, когда мальчик хотел что-то произнести.
— Может, мне надо рассказать о себе побольше, — сказал наконец Джамуха.
— Пожалуйста, расскажи, — попросила Оэлун, склонившаяся над очагом.
— Мой отец был нашим вождем. Моя мать умерла при моих родах, а отец прожил недолго. Говорят, что мальчик, теряющий отца, испытывает самое большое горе в своей жизни, и я разделяю горе твоих сыновей. Но также говорят, что теряющий мать страдает еще больше, — сказал Джамуха, оглянувшись на мальчиков. — Когда я увидел, как ваши матери заботятся о вас, я понял правдивость этих слов.
Вошел Тэмуджин.
— Я рассказал Хасару все о тебе. Скоро ты его увидишь.
— Разве он будет есть не с нами? — спросил Джамуха.
— Он поест позже. Кто-то должен стоять на страже, — сказал Тэмуджин, подсевший к очагу вместе с другими. Бектер избегал его взгляда. Тэмуджин усмехнулся при виде него. — Я слышал, моя мать обломала о тебя палку.
— Это все ты с этим чужаком, — говорил Бектер, кривя губы. — Зачем ты приволок его сюда?
— Тихо! — прикрикнула Оэлун. — Ешьте.
Они быстро поели. Оэлун покормила Тэмулун и уложила ее в постель, прежде чем поела сама. Она приготовила небольшой кусок мяса, разделив его на крохотные порции. Запивали мясо жидкостью, пахнущей корой. Джамуха поел, но остался голодным, хотя остальные вроде бы насытились, их худые лица говорили о том, что они привыкли к более скудной пище. Кусочек мяса остался, но это была, наверно, доля Хасара.
— Прости за бедное гостеприимство, — указав на блюдо, проговорила Оэлун.
— Мне ужин понравился, — сказал Джамуха, — ты приготовила его хорошо, уджин. Я никогда не ел такой вкусной свежей дичи.
Ее глаза еще извинялись, а на губах уже появилась улыбка.
— Хоть ты и сирота, но тебя хорошо воспитали.
— Меня воспитывает дядя.
Он подумал, что дядя вряд ли взвалил бы на себя эту ношу, если бы даже имел собственных сыновей.
Оэлун встала.
— Дети, пора спать.
— Ты можешь лечь на мою постель, Джамуха. — Тэмуджин показал рукой на овчинные подушки и встал. — Теперь моя очередь стеречь лошадей.
— Если хочешь, я пойду с тобой, — сказал Джамуха. — Я покараулю, а ты вздремнешь.
Оэлун обернулась к нему.
— Не надо.
— Мне все равно, уджин. Если бы твой сын не привел меня сюда, я спал бы в седле под деревом.
— Тогда пошли, — сказал Тэмуджин.
Джамуха взял свое оружие и вышел с мальчиком.
Они недолго шли через темный лес к поляне, слабо освещенной полумесяцем. Девять лошадей серой масти вместе с его собственным гнедым мерином стояли в загоне, огражденном веревкой, где их сторожил еще один мальчик. На проплешине горел костерок.
— А вы не так уж и бедны, как я погляжу, — сказал Джамуха Тэмуджину.
— Да, нам оставили наших меринов, но без жеребца и кобыл мы не можем увеличить табун. Наши обидчики, наверно, убеждены, что лошадей наших уже украли, а нас убили.
— И вы не съели ни одной лошади?
— Мать сказала, что сперва мы будем есть сусликов и кору, что мы и делаем.
К ним подошел мальчик, стороживший лошадей.
— Ты, наверно, Хасар, — сказал Джамуха.
— Брат рассказывал, как вы встретились, — откликнулся Хасар, пожимая руку Джамухе. — Жаль, что ты не пустил стрелу в Бектера. — Он засмеялся. Хасар был похож на брата, отличаясь лишь темными глазами и улыбчивостью. — Может, завтра поохотимся вместе?
— Мне завтра ехать, — сказал Джамуха с сожалением.
Хасар ушел. Тэмуджин обошел загон и похлопал одну из лошадей по крупу.
— Я рад, что ты пошел со мной, — сказал он. — Спать хочется.
— Отдыхай. Я тебя разбужу.
Тэмуджин растянулся у костра. Огонь отпугивал зверей. Джамуха не слышал волков, но поберечься не мешало бы. Тут не в степи, где опасность можно увидеть на расстоянии. В темном лесу всякое может быть. Он вскарабкался на дерево, откуда лучше было видно поляну.