Как ожидалось, ничего нового Валент сказать не могла. Незнакомцы не сообщали ей ровным счетом ничего. Потому вопросы о них также было решено оставить на будущее, причем мало кто из членов отряда хранил надежду на то, что они вообще могут быть решены, пока те сами этого не пожелают. Таким вот образом совещание подошло к своей кульминации, к самой сложной ее части.
Катарина отошла в сторону и подперла спиной ближайшую стену. Нетрудно предсказать, как дело пойдет дальше. Она уже давно уверилась в том, что Призрак метит на место Реннета. В последнее время он и еще несколько Гончих пытались повлиять на безрассудного юношу. Теперь уже можно сказать наверняка, что судьба оказалась к ним очень благосклонна, предоставив возможность обойтись без противостояния внутри отряда…
Но, вопреки ожиданиям, речь сереброволосого мага началась не с прямого предложения принять его самого в качестве нового лидера.
— Положение отряда можно назвать чрезвычайно серьезным. Все гораздо сложнее, чем могут представить некоторые из вас, - заговорил он, присаживаясь на один из железных стульев. — Лично я бы не побоялся назвать ее критическим. Думаю, ни для кого не новость, что юноша был и остается частью… значительной частью нашей боевой мощи. Его чутье не раз спасало нам жизни и это неоспоримый факт. Кроме того, используемая им запретная магия могла стать единственным фактором, способным уравновесить наши силы с могуществом светлых или темных. Но даже это еще не все…
— Мне кажется, или ты начал его боготворить? – с выражением жалости и удивления одновременно смотрела на него Кассандра. Она скрестила руки на груди и до нынешнего момента казалась равнодушной к происходящему. — Кощунством тянет, не думаешь?
Оуэр усмехнулся, а Валент с Лангиниусом встревоженно переглянулись между собой.
— Уважаемая Кассандра, твои слова не так уж далеки от истины, - спокойным и ровным тоном произнес маг-шпион. — Для нашего врага Реннет и впрямь был чем-то вроде могущественного божества. И он возглавлял Черных Гончих – отряд, которому полагалось стать легендой и ужасом мира магов!
Катарина не проронила ни слова и пыталась понять, к чему Ладан старается подвести разговор.
— …И как вы думаете, что случится, если вдруг Бога убьют? Командующему светлых известно, что юноша находится при смерти. Представляете, чем для нас грозит гибель такого лидера?
— Ничем хорошим, надо полагать, - ответил за всех Оуэр.
— Вот именно. Образно говоря, стоит убить Бога, как его приспешники обратятся кучкой слабых фигурок на карте войны. С исчезновением таинственного Ренегата легенда о Гончих развалиться и мы предстанем перед нашим противником безобидной бандой разбойников. Любые попытки продолжить начатое уйдут в пустую. Никто не рискнет стать нашим союзником, а может статься так, что на нас самих начнут охоту все, кому не лень. Говоря проще, следовать разработанному плану мы далее не сможем, если даже отбросить тот факт, что юный маг не соизволил посвятить нас в его детали.
— В твоих словах есть резонные замечания, однако ответов в них я пока не наблюдаю, - хмурилась Кассандра. По-видимому, не смотря на внешнее безразличие, чародейка очень тщательно, буквально со всех сторон обдумывала его слова.
— Она права. Если уж ты завел об этом речь, должен иметь хоть какие-нибудь предложения, способные привести нас решению проблемы? – вступил в разговор Кром.
Ладан коротко кивнул и поднялся с места. Он прошел в центр помещения и остановился перед членами отряда. В следующий миг его облик начал удивительным образом меняться: руки и ноги стали тоньше, волосы также потемнели, из серебристых обратившись в темно-русые, а длинный плащ сменился короткой черной курткой. Лишь глаза остались прежними – лазурно-синими, как летнее небо. Вместо шпиона Призрака теперь перед ними стоял Реннет.
— А я думал, ты не способен менять цвет волос, - совсем не к месту заявил колдун.
— Так ты решил притвориться и выдать себя за мальчишку?
Катарина скрипнула зубами, но этого, к счастью, никто не заметил. Хотя достаточно было увидеть ее лицо, чтобы ясно понять, что происходящее ей откровенно не нравилось. Нет, неподходящее определение. Она испытала отвращение.