— Это самая искренняя и восхитительная улыбка из всех, что я имел счастье наблюдать за свою недолгую жизнь, - прошептал Реннет. Хотя он и с места не двинулся, но по-видимому ощутил ее настроение.
Они стояли так еще немного, прежде чем отстраниться. Оба чувствовали неловкость, ибо только что не были самими собой. Катарина не проявляла слабости, а Реннет никогда и никого не утешал. Пришло время вновь стать прежними, но обычно не демонстрирующий свои чувства юноша решился на искренность:
— Не могу сказать, что люблю тебя, потому что на данный момент мне сложно определиться в себе и в значении слова «любовь». Возможно, она уже живет во мне, не знаю. Просто… хочу быть с тобой честным…
— Не беспокойся, я тебя поняла. Если бы сказал, что любишь, я бы даже засомневалась в правдивости твоих слов.
— Всегда хотел спросить, тебя не пугает разница в возрасте между нами? – еще тише, но достаточно четко спросил юноша. — Я слышал, что женщины не относятся серьезно к мужчинам младше себя, но не знаю – правда это или нет.
«Это тебя подобное должно тревожить!» - мысленно воскликнула мистик, но вслух же произнесла только короткое «Нет». В иных словах не было нужды.
Нельзя сказать, что Катарина не сомневалась в чувствах ренегата. Она достаточно долго знала Реннета, чтобы понимать необычность его сегодняшнего поведения. Но отношения с кем-то и взаимные чувства всегда вызывают сомнения. Женщина и в самой себе сомневалась, пусть лишь немного. Однако теперь она перестала искать оправдания собственным поступкам. У нее был смысл сражаться и держаться за жизнь.
Конечно, начатая ею история была рассказана до самого конца. Реннет узнал, как она стала новым лидером Гончих, и воспринял эту новость довольно спокойно. Под конец он усмехнулся и словно желая поддержать ее, добавил:
— Хочешь знать, что меня восхитило в тебе больше всего? Возможно, прозвучит чересчур глупо…
— И что же? Мне очень интересно, - послышалось в ответ. Катарина стала прежней, уверенной и внешне прохладной. Ее глаза насмешливо блеснули. — Неужели речь пойдет о той самой ночи?
— Не совсем, - натянуто улыбнулся он, чувствуя себя не в своей тарелке. Говорить откровенно и прямо ей в лицо оказалось непростым испытанием. Прежнее бесстрашие улетучилось. — Я был восхищен твоими ударами, которыми ты меня однажды наградила, когда едва не пересек черту. Ты била не сомневаясь ни в чем, не колеблясь и мгновения. Напала на жуткого командира и наградила его синяками, будто провинившегося мальчишку.
— О, тебе такое по душе, да? – с напускным удивлением отшатнулась та, услышав его признание.
— Нет же! – быстро пришел в себя Реннет. — Я не утверждал, что мне было приятно. Вовсе нет. Даже унизительно. Просто я не терплю нерешительность и слабость характера. Не понимаю тех, кто готов подстраиваться под других, - выразился он.
Катарина взглянула на него с усмешкой.
— Что бы ты там не говорил, по способностям и могуществу я тебе не уступаю, возможно даже превосхожу. Потому не рекомендую в дальнейшем ждать от меня нежностей и уступок!
Ближе к вечеру они появились в лагере. Летнее тепло вовсю нагревало руины заброшенного города. И сразу же было созвано совещание, на сей раз не в помещении, а на свежем воздухе. Присутствовали на нем не только Гончие и главы союзных кланов, но и большинство высокоранговых магов. Реннет настоял на столь необычном расширении аудитории.
— Для начала, хотелось бы сказать несколько слов о временном командовании отрядом мистика Катарины… - начал он плавно.
Его тут же перебил знакомый хмурый голос Ладана:
— Не кажется ли тебе неприемлемым выносить внутренние дела Гончих на всеобщее обсуждение?
Некоторые члены отряда поддержали его, полагая, что объявлять о конфликтах среди Гончих будет неразумным решением. Однако сам Реннет, был совершенно другого мнения. Он смотрел прямо на сереброволосого мага.
— Нет, мне не кажется. Ты же хотел, чтобы проблемы решались общими усилиями, чтобы мы управляли всем сообща? Вы не спутали наши задачи с рабочими буднями торговой гильдии? Вспомните, чем мы занимаемся! Мы находимся в гуще войны, готовой сожрать нас в любой момент. Расхождения в намерениях недопустимы, а их не избежать, если пытаться прислушиваться к каждому человеку в отряде. Катарина поступила верно, взяв все в собственные руки и вынудив всех вас подчиниться. — Его пыл достаточно быстро охладел. — Ничего не имел бы против, если не она, а кото-то из вас взял бы на себе обязанности командира и поставил бы собственное мнение выше чужого. Ни я, ни ты – Ладан, не привыкли подстраиваться под других, так почему же все у вас свелось к этому? И мне достаточно хорошо известно о вашей попытке подавить мою чрезмерную жестокость. Рамки морали приведут нас только к поражению, советую запомнить!