Убедившись, что поблизости никого нет, Джемс Раунд интимно подмигнул верховному жрецу и весело сказал:
– Алло, старина Натеза-Састри. А вот и я.
Натеза-Састри посмотрел на англичанина и раскатисто захохотал.
– Добрый вечер, дорогой мистер Раунд. Вы выглядите весьма недурно.
– Если бы не эта привязная борода, от которой на десять миль вокруг пахнет священной коровой, я чувствовал бы себя замечательно.
– Ну, как подвигаются наши работы?
– Великолепно. Сегодня я закончил оборудование электростанции. Если хотите, сегодня ночью можно будет произвести пробную демонстрацию.
– Гром и молния в порядке?
Джемс Раунд самодовольно потер руки.
– Будьте спокойны. С ручательством. Восемнадцать сортов грома, начиная от глухого и зловещего и кончая потрясающим, как выстрелы шестнадцатидюймовой мортиры. Что касается молнии, то имеется три комплекта: ординарная, зигзагообразная и шаровидная.
– Великолепно. Религиозные лозунги в порядке?
– В порядке.
– Изображение Шивы? Имейте в виду, что Шива должен быть разноцветный и страшный. Дураки паломники и сумасщедшие старухи любят пестроту. Не забудьте, что из его рта должны вырываться огненные языки, а из носа идти дым.
– Будьте спокойны.
– Однако меня интересует, как это вы умудритесь спроектировать ваши изображения на безоблачном небе?
– Многолетняя практика, дорогой мистер Натеза-Састри. Международное общество световых реклам, где я имею честь состоять генеральным представителем, снискало себе всемирно известную популярность.
Натеза-Сагтри задумался.
– Так вы полагаете, что уже сегодня ночью сможете продемонстрировать пробную партию чудес?
– Вполне.
Натеза-Састри потер руки.
– В таком случае прошу вас приготовиться к одиннадцати часам вечера. К этому времени я созову во двор храма часть наиболее фанатичных паломников, старух и браминов, и мы продемонстрируем чудеса. Весть о них с быстротой молнии распространится по Бенаресу, и не пройдет двух-трех дней, как мы окончательно подчиним себе массы.
– О да, – заметил Джемс Раунд, – я думаю, что после этого коммунистам не поздоровится. Они потеряют все свое влияние, и мы сможем их раздавить.
Джемс Раунд понизил голос.
– Между прочим, ходят слухи, что Рамашандра в Бенаресе.
Натеза-Састри встревожился.
– Это скверно. Боюсь, как бы он не вмешался в нашу игру и не спутал всех карт. Это отчаянный человек.
– Не беспокойтесь. Наши приготовления держатся в строжайшем секрете. Машины были доставлены в ящиках с ярлыками нашего многоуважаемого "Акционерного общества по распространению рюмок для еды яиц всмятку". Никто ничего не подозревает.
– Где установлены аппараты?
– На главном куполе храма.
– В таком случае они в полной безопасности. Ход туда ведет непосредственно из боковой двери, которая находится рядом с жилищем баядерки Шандромуки, – так что с этой стороны все обстоит благополучно.
– Значит, сегодня к одиннадцати? – спросил Джемс Раунд.
– Да. Сейчас я отдам распоряжение десяти наиболее преданным браминам, чтобы они к назначенному часу собрали верующих на генеральную репетицию, а пока не желаете ли выпить чашечку кофе?
– Если с коньяком, то отчего же…
'Гак закончилась небольшая дружеская беседа между этими двумя почтенными членами весьма туманного акционерного общества.
Все это время Рамашандра был занят трудной и опасной работой. Он вел агитацию среди фабричного железнодорожного населения Бенареса. Тучи шпиков охотились за ним, но он был неуловим. Никому и в голову не могло прийти, что он скрывается в храме Шивы-Разрушителя у баядерки Шандромуки.
Рамашандра, крадучись, прошел через черный двор храма и проскользнул в дверь Шандромуки. Было около половины одиннадцатого вечера.
– Ну, какие новости, дорогая? – спросил Рамашандра, обнимая свою возлюбленную.
Глаза Шандромуки расширились.
– Есть новости, Рамашандра. Сегодня верховный жрец нашего храма Натеза-Састри велел собраться во дворе храма трем сотням наиболее преданных браминов. Говорят, что сегодня будут совершены необыкновенные чудеса.
– Чудеса, – засмеялся он, – это интересно. Хотел бы я посмотреть на эти чудеса. Мне это было бы крайне полезно.
– Ты их увидишь, Рамашандра. Подожди немного. Посмотри в окно: люди уже начинают собираться.
Рамашандра посмотрел в окно.
Двор храма наполнялся паломниками. В синей тьме тропической ночи белели их живописные одежды и худые лица с лихорадочно горящими глазами.
– Это интересно, – задумчиво проговорил Рамашандра.
Шандромуки сказала: