Он очень часто уговаривал Хети, когда придет время ему возвращаться, отправиться вместе с ним в Тебес и поступить на царскую службу. Эта мысль не была Хети неприятна, хотя речь шла о службе в армии. Совсем недавно он заявлял, что не хотел бы стать солдатом его величества. Главным доводом Небкаурэ, который об этом помнил, было то, что Хети станет служить не как простой солдат, но как командир, а для Хети это все меняло.
В этот день Хети, Нубхетепи и Небкаурэ отправились на озеро поохотиться, надеясь с помощью метательной палки добыть дикую утку или любую другую съедобную дичь. Хотя для них это был, прежде всего, удобный предлог побыть втроем, а заодно насладиться прохладой, купаясь в сине-зеленых водах озера.
Этот челнок Хети закончил делать совсем недавно. В работе ему помогал отец и один из компаньонов отца, который изготовлением лодок из папируса или из дерева зарабатывал себе на жизнь. Нубхетепи и Небкаурэ приложили руку к постройке челнока, собрав необходимое количество стеблей папируса. И вот сегодня они решили вместе отпраздновать спуск на воду этого суденышка — легкого, но, тем не менее, устойчивого и водонепроницаемого. Что касается крепости и подъемной способности, то эти качества можно было проверить только на воде.
Когда уровень воды в озере повышался, здесь собирались птицы со всей долины. Они прятались в зарослях камыша и тростника, которые воде никогда не удавалось поглотить полностью. Над головами у молодых людей кружили журавли, серые цапли и чибисы, но ни одна из птиц не приблизилась на расстояние полета метательной палки. Поэтому Хети приходилось дожидаться, когда дикая утка или гусь, или длинноногий журавль сядут на воду.
— Смотрите! Там, в зарослях… Черный аист! — воскликнула Нубхетепи.
— Это птица-ба, — сказал Небкаурэ. — Нельзя убивать душу!
— Я указала на нее не для того, чтобы ты, Хети, ее убил. Я не хочу, чтобы ее убили, — вторила ему Нубхетепи.
Для обитателей этой долины черный аист являлся воплощением души умершего, вылетевшей из могилы и направившейся от места погребения, где находилось тело покойного, к Полям Иалу[16], где продолжали жить души умерших. Там душа получала вторую жизнь, похожую на ту, что недавно потеряла, но отныне вечную. Люди так привыкли верить в вечную жизнь за порогом смерти, что никто не задумывался о том, что бессмертие тоже может наскучить… Идея бесконечности не казалась головокружительной и не вызывала в их умах метафизического ужаса.
— И правда! — откликнулся Небкаурэ. — Может, это ба умершего, и она вернулась охотиться на болота, потому что ее хозяин здесь охотился, когда жил под Солнцем-Ра!
— Ты в это веришь? — удивился Хети. — Я привык думать, что ба сразу же попадает в Аменти, прекрасную страну на западе, где душам умерших уготована сладчайшая жизнь, где нет ни тревог ни опасностей. Это далеко отсюда, там, где заходит солнце… Так мне рассказывал Мерсебек, мой учитель.
— Скажите тогда, — вступила в разговор Нубхетепи, — если эта прекрасная страна существует, почему мы не можем пойти туда следом за Ра? Если Аменти находится на западе, то, даже если идти очень долго, мы ведь непременно туда придем, и там наша жизнь станет вечной, такой, какую здесь нам обещают только после смерти!
— Может, ты и права, — согласился Хети, — но я боюсь, что идти пришлось бы не дни, а многие месяцы. Дьеди, наш дед, рассказывал мне, что его прапрадед пришел из страны Техену, которая находится на расстоянии месяца пешим ходом и как раз на западе. Но там почему-то никто не слышал об Аменти, благословенной стране, населенной оправданными душами.
— Это потому, что Аменти находится еще дальше! — предположила Нубхетепи.
— Не думаю, что туда можно дойти, — высказал свое мнение Небкаурэ. — Только наши души, но не тела, могут попасть туда после того, как Маат взвесит на своих весах наши сердца и увидит, что они легче ее перышка. Наши тела остаются в могиле. Если бы они улетали вместе с душой на прекрасный запад, тогда бы саркофаги оказывались пустыми, да и бальзамировать тела было бы не нужно.
— Не важно, одни только души улетают в Аменти или тела отправляются вместе с ними, — заметила Нубхетепи. — Главное, чтобы Поля Иалу находились в пределах Черной Земли. И я все равно буду верить в то, что, если идти достаточно долго на запад, туда непременно попадешь.
— Если только эта страна находится на земле, а не под землей, — сказал Небкаурэ. — Где-нибудь на границе с подземным миром, по небосводу которого Ра проходит ночью, чтобы утром снова появиться в восточной части неба…
— Этого не может быть! — воскликнула Нубхетепи. — Хети, ты ведь мне рассказывал, а тебе об этом говорил Мерсебек, что солнце сияет над Полями Иалу! Значит, они не могут находиться под землей!
Небкаурэ притих ненадолго, сраженный этой безупречной логикой. Его тоже учили, что в подземном мире Ра не светит, в то время как в Аменти дневное светило сияет вечно. Но, быть может, там светит не солнце? Наверное, именно солнце, потому что света луны едва хватает на то, чтобы немного рассеять ночную тьму. Поэтому, заключил для себя Небкаурэ, это великая тайна, и только самые мудрые на свете люди могли бы разгадать этот секрет. Как бы то ни было, никто раньше не отвечал на этот вопрос просто потому, что он, Небкаурэ, никогда его не задавал. Да и спросить об этом ему не приходило в голову. Он привык изучать науки, которые пригодятся в жизни. А к чему знать, где находится Аменти?
Об этом он в конце концов и заговорил, к огромному удовольствию Хети, который заявил, что однажды, став крепким и неутомимым мужчиной, Повелителем змей и диких животных, он непременно пойдет на запад и когда-нибудь достигнет Полей Налу.
— Ты возьмешь меня с собой? Скажи! — обратилась к нему сестра. — Я тоже хочу увидеть их раньше, чем умру!
— Зачем торопиться? — удивился Небкаурэ. — Даже если тебе не удастся попасть туда при жизни, то после смерти ты все равно там окажешься!
Пока они вели беседу, их челнок зигзагами плыл по протоке вдоль зарослей тростника, подгоняемый шестом Небкаурэ. И вот неожиданно они оказались в маленькой бухточке с чистой прозрачной водой, со всех сторон окруженной зарослями речной растительности. И в этой бухточке неспешно плавала молодая женщина, а точнее девушка. Ее длинные темные волосы, украшенные гирляндами цветов, образовывали шлейф, укрывавший ее спину до самых бедер. Из воды выступали только ее голова, плечи и круглые ягодицы. «Маленькие и упругие», — пришло вдруг в голову Хети. Ее изящные ножки легко ударяли по воде, разрушая ее зеркальную поверхность, в которой отражалось ясное небо.
Это зрелище, столь неожиданно открывшееся взглядам молодых людей, отвлекло их от серьезных рассуждений и помешало Нубхетепи ответить на вопрос Небкаурэ.
Внезапное появление челнока и звуки голосов сидящих в нем испугали купальщицу. Она стала на ноги, и оказалось, что вода в том месте доходит ей до середины бедер, поэтому и юноши, и Нубхетепи успели увидеть ее красивую высокую грудь. Ее лицо тоже было очень красивым: с тонкими чертами, четко очерченными губами и удлиненными глазами — их красивый разрез был подчеркнут черной сажей. Но недолго Хети любовался прекрасной незнакомкой. С быстротой, какую трудно было ожидать от девушки, она бросилась к густым зарослям и исчезла. Хети даже показалось, что это не живая девушка, но богиня явилась его взору, быть может, сама Хатор или Изида.
И только Небкаурэ вслух выразил свое удивление:
— Интересно, кто эта молодая женщина, которую мы, все трое, только что видели?
— Да, мы все ее видели, — задумчиво подтвердила Нубхетепи. — И хотя она так быстро убежала, я успела ее рассмотреть. Я никогда ее раньше не встречала, значит, она живет не по соседству. У нее такие красивые волосы, и она украсила их цветами… Если бы я видела эту девушку раньше, я бы ее не забыла.
— Я бы тоже не забыл, — сказал Хети тихо. — Мне даже кажется, что она не из нашего мира…