К огромному разочарованию Сторма, стена оставалась совсем такой же, как и раньше, если не считать неширокой раскаленной полосы, проходившей по ее середине. Сторм не мог ждать, пока камень остынет, ему нужно немедленно выяснить правду. Схватив бесполезный теперь бластер за дуло, он прикладом шарахнул по стене, вложив в удар все свое разочарование и злость.
Удар был настолько силен, что он сам едва устоял на ногах, но он довершил работу бластера: весь участок, который он обрабатывал лучом, немного поддался. Сдвиг был совсем небольшой, но Сторм уловил его и, ободренный удачей, ударил снова. На этот раз каменные блоки не выдержали и раскололись. Но трещины пошли не по швам, как можно было ожидать, а по самому телу камней. Значит, дикий природный камень оказался более податливым, чем таинственный черный материал чужаков.
Дальше можно было не торопиться, и Сторм решил дать стене как следует остыть, прежде чем продолжить свою работу. Свежий садовый воздух уже поглотил и жар луча, и вонючий дым, дышалось по-прежнему легко.
Вдруг кусты, покрытые нежной кружевной листвой зашевелились, и на дорожку выскочила взъерошенная Сурра, дикими жесткими глазами повела вокруг и, тяжело дыша, остановилась перед Стормом.
Он опустился рядом с ней, почесал ее за ушами и под горлышком, приговаривая тем мягким вкрадчивым тоном, который ей так нравился. Она была настолько возбуждена и взволнована, что он удивился, как она вообще откликнулась на его зов.
В кошачьих никогда нельзя быть полностью уверенным. Они могут работать вместе с вами, могут быть вашими боевыми товарищами, но всегда остаются независимыми. Они сотрудничают с человеком, но не служат ему. Каждый раз, когда Сурра подчинялась его приказу, Сторм понимал, что делает она это не из послушания, а из понимания необходимости. И он был уверен, что никогда не сможет заставить ее сделать что-либо против ее желания.
Но сейчас, под его ласками, она расслабилась, успокоилась, замурлыкала и даже пару раз погладила его в ответ лапой с убранными когтями. Вот так и Сурра выбралась из этой привлекательной ловушки.
Они собрали в запас фрукты и ягоды и полностью залили свои канистры чистой водой из миниатюрного водопада, который они нашли в одном из водных садов. Камни наконец остыли, и они, все трое, взялись разгребать себе дорогу. Логан оказался прав: этот проход вел не в очередной тоннель, а в небольшую пещеру с выходом под открытое небо. Они выбрались через пролом, вывели одну за одной своих лошадей, и Горгол отправился на первую разведку. Вернулся он очень скоро и взволнованно показал:
— Я знаю это место! Здесь я убил «злого летуна», когда ходил в одиночку на охоту. Отсюда есть хорошая дорога.
Они вышли поглядеть на эту дорогу. Она проходила по узкому ущелью, даже, скорее, щели между высокими отвесными стенами. И все это узкое пространство было заполнено нестерпимым блеском и жаром полуденного солнца. Контраст между этой раскаленной печкой и приятной прохладой садов был так велик, что они невольно попятились. Сторм, подумав, вернулся в пещеру и принялся заваливать проделанное отверстие обломками камней, кирпичами и землей. Логан подошел помочь ему и улыбнулся, забавно оттопыривая еще не вполне зажившие губы.
— Пусть тайны Запечатавших, так и останутся тайнами? — спросил он. — Вообще-то до этой дыры и без того не доберешься, если точно не знаешь, где искать. Может, она нам и еще пригодится когда-нибудь.
Но в эту минуту им и в голову не приходило, как скоро им придется вернуться в эти сады. Горгол уже приготовил лошадей, и поехал вперед в южный конец ущелья. Логан взгромоздился на вторую кобылу, а все оставшееся снаряжение погрузили на годовичка. И только Сторм собрался устроиться на седельной подушке Рейна, как вдруг Сурра издала боевой клич и молнией метнулась к концу ущелья, опередив лошадь норби. Там она остановилась, ощетинившись и прижав уши к голове, и злобно зашипела.
На этот ее вызов среагировали сразу двое. Нечто серо-желтое отделилось от скалы и с безудержной злобой метнулось под ноги лошади норби, но парализатор Горгола всадил в это существо весь заряд, прежде чем Сторм вообще понял, что происходит.
Йорис, получившая заряд в голову, заверещала и повалилась. Горгол никак не мог справиться со своей перепуганной лошадью. Кобыла Логана тоже запаниковала и поднялась на дыбы. Еще не вполне выздоровевший Логан не смог удержаться на ней без седла и уздечки. Он свалился на землю и покатился прямо навстречу второй ящерице, которая услышала визг товарища и теперь выбиралась из какой-то каменной щели, спеша к нему на помощь.
Стрела Сторма удачно попала в одно из трех уязвимых мест этих хищных рептилий, — в незащищенное чешуйчатым панцирем горло. Но, к сожалению, даже этот удар не мог убить йорис наповал. Она продолжала биться на земле, судорожно хватая, все вокруг своими смертоносными челюстями. Как в кошмаре услышал Сторм приглушенный крик Логана и увидел тонкую струйку крови, пробивавшуюся через кожу сапога. Горгол подскочил к йорис, ударил .ее ножом, и она затихла. Не обращая больше на нее внимания, он бросился к Логану.
Юноша сидел побледневший, обеими руками зажимая ногу выше ранки. Он беспомощно взглянул на Сторма, и тот поразился, какими далекими и пустыми стали его яркие голубые глаза. Горгол отрезал кусок бахромы от своего пояса и скрутил его как веревку.