Ствол старой ивы причудливо изгибался над водой и имел углубление чем-то напоминающее гамак. Сидеть там оказалось удобно.
Линнок подхватил своего отца под руку и увлек его в дебри сада. В сторону стены, которая невольно вызывала у Ланетты ужас. Она вспомнила рассказы Корэл о неведомых опасностях, подстерегающих за нею. «Линнок знает, что делает», — попыталась она успокоить себя и уставилась в воду. Ряска дрогнула, и на лист кувшинки вскарабкался бурый лягушонок. Он недолго посидел там, а потом сиганул в воду. Озерко всколыхнулось, расходясь кругами, и снова замерло.
Девушка прибила комара на шее и вновь посмотрела туда, где скрылись Шут с парикмахером. Тревожным колокольчиком зазвенели в ее голове слова принцессы: «Молодые люди склонны свершать глупости. И они могут им стоить очень дорого». Она совсем не хотела, чтобы с Линноком случилось что-нибудь. От одной мысли об этом Ланетте стало плохо.
Древесное ложе сразу показалось жестким, а вода в озерке предстала заплесневелой лужицей. Ее неудержимо потянула к Шуту. Захотелось проверить, все ли с ним нормально. Ведь ему так не повезло с отцом. Скульптор вполне может попытаться втянуть своего сына в какую-нибудь опасную авантюру. Да и любопытно стало узнать, какие планы Линнок строит относительно самой Ланетты.
Еще немного поколебавшись, она двинулась за ними.
Стоило девушке сделать пару шагов в сторону от проторенной дорожки, перед глазами зарябило, а деревья взялись кружить вокруг нее хороводы. Ноги сами стали заворачивать назад — к уютной иве и тихому озерцу. Если бы не усиливающееся беспокойство за Шута, она бы так и сделала. Мысленно она постоянно видела одну и ту же картину: парикмахер с самым невозмутимым видом доставал из своего рюкзака пузырек и протягивал Линноку. «Пей, это поможет тебе». И Линнок, такой доверчивый, подносил жидкость к губам. От этого навязчивого видения хотелось выть от ужаса. Страх за Шута заглушал все остальные чувства, и сжав зубы, Ланетта продолжила путь.
Еще через десяток метров она услышала негромкие голоса. Но в тоже же время на нее обрушилась полная дезориентация. Кругом все троилось, четверилось, десятерилось, голова разрывалась на части и все сильнее тошнило. Что-то влажное потекло из носа. Мазанув рукой, она обнаружила кровь. Тело сковал ужас. Она прислонилась к какому-то шершавому стволу дерева, чувствуя все усиливающуюся слабость.
«Я обязана идти дальше. Я должна предотвратить непоправимое. Я не могу без него», — прошептала девушка себе. Твердя это про себя как заклятье, она побрела на звуки все более отчетливой речи, как слепец, шаря перед собой руками.
С каждым шагом разговор звучал все отчетливей. Когда стало различимо каждое слово, она рискнула открыть глаза. Мужчины стояли у каменной кладки. Выглядели они странно: изредка по ним пробегала рябь, словно ветерок по воде. Зато теперь их можно было хотя бы видеть. Девушка протянула руку, чтобы отодвинуть ветку, и сразу укололась о колючий терновник. Небольшое кровопускание подействовало отрезвляюще. Недавние страхи показались ей бредом сумасшедшей. Но что предпринять дальше Ланетта не знала. Выйти к Линноку? От мысли, как она будет выглядеть в его глазах, девушка поежилась. Вернуться назад она тоже не могла. Перспектива продираться снова через разваливающийся на куски мир пугала. Она застыла, пожирая глазами через прореху листвы своего кумира и своего врага.
Лицо Линнока утратило свойственную ему насмешливость, став предельно собранным. Скульптора общение с сыном наедине тоже изменило. Освободившись от оков вежливой сдержанности, он казался мягче и, как-то человечнее. «Притворство, — подумала Ланетта, сжимая кулаки. — Сплошное притворство. От парикмахера нельзя ждать ничего, кроме неприятностей. Бездушный служака!».
— Ты видел пленника? — спросил молодой человек.
— Всю ночь с ним провозился, — ответил Скульптор. — Он не поддавался чарам Тагиль. Принцесса вызвала Ротэль для консультации. Договорились на завтра. Но предварительно Верховная Жрица посоветовала отдать парня своим палачам. Ребятки взялись слишком рьяно, перестарались и вызвали меня…
Шут присвистнул.
— Отон оказался принцессе не по зубам? А он точно валгавец?
— А ты слышал, что он пришел в Митриль встречать Бога? Так вот, мой мальчик, иногда люди могут быть совсем не теми, кем кажутся.
— Больше не хочешь мне ничего сказать? — поинтересовался Линнок после недолгого молчания.
Скульптор с сожалением покачал головой.
— Прости, не моя тайна. Могу лишь повторить то, что уже говорил тебе — Диогэл никогда бы не допустил пленения этого человека… Так ты говоришь, достал то, о чем я просил?