Драконица летела стрелой, и когда под её пузом показались жёлтые скалы, Кайя едва успела отстраниться от Уймы. Мы направлялись к знакомому посту, над которым кружились драконы. Десятки драконов! При виде их изодранных крыльев и свежих ран, у меня отчаянно сжалось сердце. Древние, ну почему драконы должны страдать из — за вражды людей, не поделивших территорию?!
Неосознанно я начала искать знакомые очертания Оюна, с упавшим сердцем осознав, что в небе его нет.
27 Валт
Целую неделю тишины. Я не мог поверить собственному счастью — видимо, клану Клинохвостых досталось не хуже нас. Но когда в воздух взлетел резкий вой труб, пронзающий мозг и кости, я понял, что лишь предавался мечтам.
В небо взмыли десятки охранных драконов, и среди них я с лёгкостью обнаружил Иону на Суране. Дракон знал своё дело — от его внезапных атак, резких поворотов и обманных манёвров, небольшие, по сравнению с нашими, драконы клана Клинохвостых терялись, протыкая острым ядовитым наростом на конце хвоста пустоту. Я завороженно смотрел за этой парочкой, понимая, что сам с Оюном вряд ли способен показать такое. Да если бы Суран смог вдруг выдохнуть огонь, я бы не удивился!
В небо взмыли чёрные шары горящей смолы — шкуру драконам она не прожжёт, зато склеит их крылья и лапы, не дав нормально летать. Некоторые из них уже полетели вниз, отчаянно визжа и насмерть разбиваясь об скалы. Я едва подавил желание отвернуться от этой картины, стоя внизу и смотря на жуткий бой.
Суран сел на хвост одному из вражеских драконов, налетев со спины и когтями разодрав крыло, из которого хлынула тёмная кровь. Раненный зверь взвыл, пытаясь напоследок зацепить шипом хотя бы лапу Сурана, но тот уже взмыл ввысь.
— Слишком много… — сквозь зубы произнёс я.
«В Логове ещё есть драконы», — заметил Оюн, вместе со мной наблюдая за сражением в небесах.
— Их ещё рано выводить. Пока мы потеряли меньших.
И это было правдой. Всего пять раненных драконов с наездниками. Правда, ублюдки из клана Клинохвостых уже начали пикировать вниз, хватая и раздирая стоявших у катапульт с горящей смолой людей. Одну уже разбили.
Дракон вдруг отвлёкся от сражения, повернув тяжёлую голову в сторону и хмыкнув.
«А вот и помощь».
Я едва оторвал взгляд от кровавого зрелища, повернувшись и заметив стремительно приближающуюся фигуру дракона. Он был крупнее охранных, а значит, это кто — то прямиком из клана. Правда, мчался так, что спущенная с тетивы стрела не могла обогнать. На такое был способен лишь один дракон, а точнее, драконица.
— Вейлин, Древние его подери… — приглушённо зарычал я.
«Не он один».
Я пригляделся, с лёгкостью различая даже чешуйки на лице его дракона — спасибо «особенностям» Повелителя. Но ввели меня в ступор полыхнувшие в золотом свете Кайи алые волосы. На всякий случай переведя взгляд на руку, я сорвал перчатку, смотря на выжженный на ладони знак, который постепенно сворачивался в спираль. Вот тогда я зарычал не только от удивления, но и от безрассудства черноглазой ведьмы. Если она так желает умереть, то почему не попросит прямо у меня убить её, а не совершать бездумные поступки?!
«Храбрая девчонка…»
— Безмозглая, как и весь её клан, — рыкнул я, уже направляясь туда, куда собирался приземлиться дракон Вейлина.
Пыль поднялась под крыльями драконицы, которая мягко приземлилась на чёрный от гари и пыли камень. Первым с неё соскользнул Вейлин, который вдруг подхватил даже не возражающую Аесту и аккуратно поставил её на ноги. Мне она не позволила касаться себя! Злость и раздражение, которых я не испытывал целую неделю, вспыхнули в груди ярче обычного.
— Я надеюсь, у вас у обоих есть достойной оправдание, — резким ледяным голосом произнёс я, заметив, как тут же выпрямился Вейлин, а ведьма расправила плечи. Позади меня крался Оюн, заставляя молодую драконицу почтительно опускать голову.
— Представь себе — есть, — шагнула мне навстречу Аеста, не дав и слово вставить своему сопровождающему. — Я тут только по одной причине, которую собираюсь исполнить.
— Без моего разрешения тебе придётся забыть об этой причине, — даже слишком резко, чем хотелось, ответил я, без стеснения смотря в пронзительные чёрные глаза ведьмы. Она нахмурилась, и я заметил, как стиснулись её пальцы, надёжно укрытые перчатками. Не один я притворялся свободным всю эту неделю.
— У тебя люди гибнут, — уже тише произнесла она, буквально сверля во мне дыру. — А я как раз перед тобой.