Иранский фронт требовал свежих войск — и Мурад III все чаще и настойчивее понуждал Мехмеда II Герая к тому, чтобы тот лично прибыл в Ширван. Это не могло вызывать у крымского государя иных чувств, кроме раздражения: хан сейчас был целиком поглощен тем, что заново выстраивал сложную систему договоренностей и баланса сил с соседними государствами. Война с иранскими недругами турок была несравнимо менее важна для хана, чем борьба за восстановление былого авторитета Крыма, сильно пошатнувшегося после падения волжских юртов и поражения Девлета Герая при Молодях. Мех-мед Герай уже договорился с польским королем о совместном выступлении на Московию[710] и был готов двинуть на север крупную экспедицию — но теперь от него требовалось отложить все свои планы в угоду султанскому желанию. Впрочем, ссориться со Стамбулом Мехмеду Гераю было тоже невыгодно, и хан решил выполнить настояние падишаха, тем более, что казаки на время утихомирились, и границы Крыма были в относительной безопасности.
Летом 1579 года Мехмед II Герай вышел из Кефе к Дагестану. Прибытие хана на фронт действительно подняло боевой дух крымцев: Гази Герай разбил иранцев в Баку, а ханские отряды разошлись по всему Ширвану, громя неприятеля и собирая богатые трофеи.[711] Сам Мехмед Герай стоял в городе Шемахе, награждая особо отличившихся воинов.[712] Долго оставаться на Кавказе хан не намеревался: его ждал Крым, куда в любую минуту могли нагрянуть казаки, — да и братья, на попечение которых был оставлен Юрт, легко могли войти во вкус самостоятельного правления страной…
Дань уважения султану была отдана — и наступала пора возвращаться домой.
Заканчивалась осень, и над холмами Ширвана понеслись холодные ветры. Верховный везирь Мустафа-паша, довольный военными успехами этого года, приказал Осман-паше оставаться с войсками в Ширване, а сам направился на зиму к Эрзуруму. По примеру везиря стал собираться домой и хан, оставив Осман-паше крымский военный отряд с Гази Гераем во главе. Но турки заявили, что крымскому правителю не дозволено покидать Ширвана. Это было явным унижением ханского достоинства: получалось, везирю можно удалиться для зимовки, а потомку Чингиз-хана надлежит всю зиму стоять на страже османских границ наравне с османскими офицерами? «Что же, разве мы — османские беи, что ли?!»[713] — писал впоследствии султану оскорбленный хан.
С презрением отбросив возмутительный запрет, Мехмед II Герай отправился в Крым, не обращая внимания на увещевания и предостережения турок. Вслед за отцом последовал и Саадет Герай.[714]
Гордое сердце
(1580–1584)
Хан назначает калгой своего сына Саадета Герая — Возмущение Алпа Герая и беев — Учреждение поста нурэддиня — Отказ Мехмеда IIГерая от последующих походов в Иран — Противостояние у Кефе, свержение хана османами — Алп Герай убивает Мехмеда ІІ Герая
Покинув Кавказ под неодобрительные взгляды османских командиров, Мехмед II Герай со своим воинством вернулся в Крым. К счастью, за время отсутствия хана никаких чрезвычайных происшествий в стране не случилось: казаки держались вдали от крымских границ,[715] а остававшиеся у руля государства ханские братья оправдали оказанное им доверие. Однако вскоре встал вопрос о назначении нового калги взамен погибшего в плену Адиля, и это разрушило хрупкий мир, установившийся в ханском семействе. Главным претендентом на эту должность стал теперь Алп Герай, но Мехмед желал назначить наследником не брата, а сына, Саадета Герая.
Конечно же, Алп Герай с негодованием возразил против такого назначения: ведь пост калги по праву принадлежал ему! Возмущение Алпа разделяли и другие братья. Мехмед Герай попытался было отправить недовольных родственников подальше от Крыма, на иранский фронт, но Алп не позволил ему повторить маневр, удавшийся ранее с Адилем. Тогда хан решил расправиться с Алпом под предлогом его неповиновения приказу, однако тому удалось вовремя бежать из Крыма вместе с младшим братом Селяметом Гераем.[716]
Алп и Селямет поскакали через степи к Стамбулу, чтобы пожаловаться на Мехмеда султану Мураду III. До Турции они не добрались: на переправе через Днепр их схватили украинские казаки и доставили в Черкассы. Пленные султаны воззвали к польскому королю, прося, чтобы тот либо пропустил их в Турцию, либо дал им войск и помог захватить власть в Крыму. Взамен оба клялись, что до конца своих дней будут верными союзниками Польши. Мехмед Герай, со своей стороны, добивался выдачи братьев в Крым. Он предлагал казакам 70000 золотых монет и 400 атласных кафтанов, лишь бы те отдали Алпа и Селямета присланным от хана мирзам (которым было приказано немедленно казнить беглецов, едва те окажутся у них в руках).[717]
711
Ибрахим Печеви Эфенди,
C. M. Kortepeter,
Недаром в Крыму в те годы стало обычным персидское оружие, о чем говорил побывавший в Бахчисарае польский посол (М. Броневский,
712
Известен ярлык, выданный Мехмедом II Гераем в городе Шемахе некоему Абд-ур-Раззаку (который, очевидно, принадлежал к потомкам крымских кочевых Мангытов). За то, что Абд-ур-Раззак отличился мужеством в боях с иранцами, хан подтвердил давнюю привилегию его племени не платить налога на военную добычу (этот налог, называвшийся
714
Ибрахим Печеви Эфенди,
В. Д. Смирнов,
C. M. Kortepeter,
716
R. Hejdensztejn,
С. А. Лепявко,
717
R. Hejdensztejn,
С. А. Лепявко,