Как непросто далось Исляму II Гераю начало правления, столь же непросто оно и продолжилось. С первых же шагов по крымской земле царственный суфий окунулся в конфликт, который был начат не им, и едва не поплатился жизнью за преступление, которое совершил не он. Для Алпа Герая и прочих братьев, мечтавших о престоле, Ислям был незваным гостем, а поведение беев показывало, что знати, в сущности, безразлично, какого хана поддерживать — лишь бы он обладал богатством и силой. В этом море противоречий Ислям не мог по-настоящему довериться никому, кроме падишаха.
Жестокая действительность разрушила мечты хана о счастливой эпохе благоденствия, в которую он введет Крым. Ислям Герай закрыл глаза перед ужасами бытия, а свита, прибывшая с ханом из Турции, вышла в народ усмирять тех, кто проявил свою неблагонадежность во время восстания Саадета Герая, Полилась кровь, и подданные вынесли приговор своему правителю: «Мы всем Крымским Юртом желаем, чтобы ханом был Саадет Герай-султан, а Исляма Герая все люди не любят: он руками турок опустошил Крымский Юрт, и янычары творят много насилий и убийств».[760]
Еще больше хлопот доставляли Исляму II племянники, стоявшие в недосягаемости на своих четырех реках. Московский двор любезно напоминал, что царю лишь с большим трудом удается сдерживать воинственный пыл Саадета и Мурада, жаждущих выступить с русским войском на Крым. Всякий раз, читая эти послания, Ислям Герай приходил в уныние. Имея столь безотказный рычаг давления, Москва не только обезопасила себя от крымских походов (когда летом 1586 года ханские братья вышли было на Московию — Ислям, опасаясь конфликта с царем, срочно завернул их обратно[761]), но и пыталась поставить хана себе на службу, настойчиво склоняя его к войне против Польши. Дело дошло до того, что Исляма Герая стали шантажировать собственные подданные, угрожая в случае невыполнения их просьб переметнуться на сторону повстанцев.[762]
Между тем Мурад Герай усердно трудился на царской службе: ему было поручено привести в повиновение Москве обе Ногайские орды, Кумыкию, Дагестан, Кабарду и объединить их силы против Крыма и Турции.[763] Мурад заставил мирз Большой Ногайской Орды во главе с беем Урусом принести царю вассальную клятву и потребовал, чтобы знатные ногайские семейства оставили у него в Астрахани заложников. Ногайцы возмутились: они уже не в первый раз присягали Москве, но о заложниках до сих пор речи не шло. Не имея другого выхода, Урус-бей выполнил унизительное требование Мурада, но после этого отправил посла к османскому султану с жалобами на утеснения, которым подвергается орда.[764]
Весной 1587 некий Кушум-мирза из Астрахани предупредил Исляма II, чтобы тот был начеку: ходят слухи, что до конца этого года Мурад Герай собирается напасть на Крым. Как сообщал мирза, царь дает Мураду 30 тысяч стрельцов и казаков.[765] Хан уже давно опасался подобного поворота событий, но надеялся, что беда обойдет его стороной — однако надежда не оправдалась, попытки умиротворить русских оказались напрасными, и следовало срочно что-то предпринимать.
Пока Ислям переживал по поводу вероломства Москвы, Алп Герай взялся за дело. Он потребовал у хана, чтобы тот издал приказ о походе на Московию и отдал ему ханское боевое знамя. Получив все это, Алп приказал войскам идти за собой на север. Бояр следовало предостеречь, что любые их тайные приготовления с астраханскими изгнанниками неотвратимо повлекут за собой крымский удар по Москве.
Алп с Селяметом вышли за Перекоп. Сам Ислям Герай не пошел в поход: он лишь встал в крымских степях на Салгире, ожидая вестей от братьев и готовясь последовать за ними в случае победы. До Москвы крымские отряды не добрались: на Оке их уже ожидало заграждение. Алп не стал пробиваться через заслон, а опустошил окраины Московии и вернулся на полуостров.
Громких побед одержано не было, но свою миссию Алп Герай выполнил: правители Московии поняли намек и, опасаясь за собственную столицу, заверили хана, что вооружали Мурада не против Крыма, а против Польши.[766] (Это было неправдой: бояре в том же году делились своими планами с польскими магнатами и уверяли их, что когда в Крыму будет приведен к власти царский вассал, то в Польше и в Московии воцарится мир).[767]
761
763
A. Bennigsen, Ch. Lemercier-Quelquejay,
764
В. В. Трепавлов,
766
А. А. Новосельский,
767
A. Bennigsen, Ch. Lemercier-Quelquejay,