Весной 1603 года венгерские равнины вновь покрылись марширующими колоннами: везирь привел турецких солдат с зимних квартир и расставлял их по прежним позициям. Среди турецкого войска выделялись полки, более похожие на толпы разбойников, нежели на воителей ислама: это были «джеляли». Не сумев подавить восстание силой, султан все же нашел, как укротить мятежников: он пообещал им полную амнистию, высокие посты и плату за участие в венгерской кампании. Вожак «джеляли», Дели-Хасан, чувствовал себя хозяином положения и очень вольно обращался с везирем — а тот, опасаясь немилости падишаха, не смел перечить его бесконечным капризам и дерзким выходкам.[898]
Хан был возмущен тем, что султан поставил анатолийских разбойников наравне с честными воинами, и отказался являться к командующему, пока тот держит мятежников при себе. Но гораздо больше его заботила другая мысль: если даже Дели-Хасан, при всех его прошлых злодеяниях, находится теперь в такой чести у султана — то что же тогда говорить о Селямете Герае? Ахмед-ага укорял хана, что тот не позволил ему расправиться с калгой еще в Крыму: «Вот то-то, государь, зачем ты не предоставил меня самому себе? Если бы я при тебе же зарезал его, как режут желтого быка, так ты бы теперь был избавлен от этих дум и опасений».[899]
Дурные предчувствия оказались не напрасны: к лету стало известно, что все крымские беглецы, присоединившиеся к Дели-Хасану, — Селямет Герай и братья Девлета Герая — тоже получили падишахское помилование. Не дожидаясь, пока беспокойные родичи появятся в Крыму с должным образом оформленной грамотой на ханский титул, Гази Герай свернул свои походные шатры и быстрым маршем отправился домой.[900]
Хана уговаривали остаться, а командующий фронтом передал ему через Печеви 30 тысяч аспров. «Отнеси-ка это обратно, — сказал гостю Гази Герай, — слава Аллаху, я в этом не нуждаюсь: дать татарам по одной монете мне не позволяет честь моя, а если бы я захотел дать по две, так этого не хватит».[901]
Больше в Венгрию хан никогда не возвращался.
На службе султану в венгерских землях он провел в общей сложности два года. Это было бы в порядке вещей для какого нибудь паши или янычарского командира — но для правителя государства, которого годами не видела собственная страна, это было недопустимо.[902]
Страна Крым
(1603–1608)
Гази II Герай в союзе с Польшей готовится обороняться от османов — Новый султан, примирение хана со Стамбулом — Крым и Северный Кавказ — Дружеские контакты с иранским шахом — Смерть Гази II Герая и отзывы современников о нем — Краткий итог
Отход с позиций в начале лета грозил дорого обойтись Гази Гераю. Османы и без того были недовольны его слишком поздним прибытием прошлой осенью,[903] а покинуть фронт теперь, до начала боевых действий, означало неминуемую ссору с султаном. Тем не менее, хан сознательно пошел на риск: ему требовалось немедленно оказаться в Крыму, пока Мехмед III не вздумал послать туда Селямета Герая.
897
Стихотворный перевод Франциска Балицкого. Украинский перевод этого стихотворения на основе немецкого переложения Й.Хаммера-Пургшталла (J. Hammer-Purgstall,
Специальную работу о поэтическом творчестве Газайи см. в: i. H. Ertaylan,
898
В. Д. Смирнов,
C. M. Kortepeter.
901
В. Д. Смирнов,
C. M. Kortepeter.
902
Во время первой венгерской кампании 1594 года Гази Герай провел непосредственно на фронте 2 месяца, но с учетом похода на Валахию и лечения в Силистре его отсутствие в Крыму затянулось на 9 месяцев. Вторая венгерская кампания в 1598-99 годах заняла целых 14 месяцев. Третья, в 1602-03 годах, — 8 месяцев.