Весьма воодушевленное столь благосклонным ответом, посольство отправилось к Казимиру. Тот поначалу тоже согласился с предложенным планом, однако в итоге так и не решился затевать опасную войну с Турцией, и проект остался неосуществленным.
Сколь ни важна была тема, затронутая европейцами, внимание Хаджи Герая в ту пору было поглощено другим событием, которое свершилось за несколько дней до приезда папского посла и, без преувеличения, стало великой вехой во всей истории Крыма.
Победа Хаджи Герая над Сеид-Ахмедом не избавила Крым от угрозы со стороны ордынских ханов: хотя крымский правитель и овладел западным крылом ордынских земель, их восточная часть, простиравшаяся от Дона до Урала, осталась под властью враждебного Кучук-Мухаммеда. В 1459 году Кучук-Мухаммед умер, и два его сына — Махмуд и Ахмед — схватились за престол. Победителем стал Махмуд, но и проигравший Ахмед не смирился со своим поражением и был намерен далее бороться за власть.[78]
В 1465 году Махмуд собрал все подвластное ему войско в поход. Ордынцы снялись с волжских берегов и двинулись вслед за ханом. Дозорные Хаджи Герая внимательно следили за перемещениями волжан: ибо те направились на запад, к границам крымских владений.
В августе орда встала на Дону, откуда был открыт путь на Московию, литовскую Украину и Крым. Хаджи Герай не стал дожидаться, пока неприятель выберет, против кого повернуть оружие — он сам выступил к Дону и ударил на Махмуда первым. Завязалось кровопролитное сражение, из которого Хаджи Герай вышел победителем. Махмуд повернул было обратно в Сарай — но оттуда его изгнал Ахмед, который уже давно мечтал сместить брата с престола. Тогда сверженный правитель укрылся в городе Хаджи-Тархан близ устья Волги.[79] Часть его орды ушла к Ахмеду, а многих других волжан Хаджи Герай увел за собой в Крым,[80] чтобы поселить их там и пополнить свое и без того уже немалое войско.
Эта победа стала вершиной достижений Хаджи Герая. Он одержал верх над саранским ханом — а стало быть, овладел престолом всего Улуса Бату, обоих его крыльев, от края до края. Отказавшись когда-то от бессмысленного похода на Сарай, Хаджи Герай дожил до счастливого часа, когда шатер верховного правителя сам пришел к нему в руки.
Хаджи Гераю пришлось почти тридцать лет дожидаться, чтобы вернуть роду Намаганов свой старый долг — вторую из двух достопамятных стрел — и теперь он, наконец, сполна рассчитался по давнему счету.
Падение Махмуда открывало для Хаджи Герая захватывающие перспективы: безусловно, на просторах Улуса многие признали бы потомка крымских эмиров своим законным повелителем, и это могло иметь важные последствия для истории всей Восточной Европы. Но бесполезно гадать, как могло бы сложиться будущее, ибо Хаджи Герай не успел воспользоваться плодами своей победы. Уже через год, в августе 1466-го, он скончался — причем ходили слухи, что хан был отравлен.[81]
Кто посмел покуситься на жизнь Хаджи Герая? Надо сказать, что в Крыму той эпохи яд порой и впрямь применялся в политической борьбе. (Так, например, достоверно известно, что еще в 1440-х годах готский князь Алексей заказывал в Венеции для неких нужд отравленные конфеты.[82] Неохотно соглашаясь прислать требуемое, венецианцы выражали надежду, что сахарные орешки нужны Алексею «для борьбы с неверными»,[83] хотя на самом деле смертоносный гостинец наверняка предназначался либо для стола каффинских чиновников,[84] либо для неких недругов князя в самом Феодоро — ибо злоумышлять против своих мусульманских покровителей было бы со стороны князя полным безрассудством). Заподозрить в покушении на хана генуэзцев было сложно: их отношения с ханом в последние годы заметно улучшились, и любые перемены на крымском престоле принесли бы им лишь новые смуты, бедствия и, главное, огромные растраты.[85] Более серьезное подозрение могло бы падать на ордынских беев, однако и их причастность к смерти хана доказать нечем, — и обстоятельства кончины Хаджи Герая по сей день остаются тайной, которую хранят своды его погребального склепа под Салачикским мавзолеем.[86]
79
М. Г. Сафаргалиев,
82
С. П. Карпов,
85
Улучшению отношений между ханом и генуэзцами поспособствовало то, что Каффа наладила дружественные контакты с главным союзником Хаджи Герая, Казимиром. Опасаясь турецкого завоевания, каффинские генуэзцы просили у польского короля защиты и даже соглашались передать свой город в подчинение Польше
86
О месте захоронения Хаджи Герая см.: А. Ф. Негри,