Мамак имел нескольких братьев, старшими из которых были Кара-Мирза и Эминек. Новым беем должен был стать Кара-Мирза — тем более, что его прочил в свои преемники и сам Мамак, когда еще был жив.[106] Но Эминек задался целью во что бы то ни стало добыть этот титул для себя. Достичь желаемого было не так-то просто: в отличие от Кара-Мирзы, находившегося в родстве с ханским братом Айдером, Эминек не имел влияния при ханском дворе, и Менгли Герай по каким-то причинам не питал доверия к нему. Тогда Эминек решил действовать через генуэзцев. Он приложил все старания, чтобы завоевать симпатии соседей, обещал каффинцам всяческие блага и выгоды, и в конце концов добился своего: генуэзцы стали просить Менгли Герая, чтобы хан утвердил на бейском посту этого замечательного человека. Менгли Герай прислушался к горячим настояниям союзников и назначил беем Ширинов не Кара-Мирзу, как намеревался вначале, а Эминека.[107]
Почувствовав себя первым после хана лицом в Крыму, Эминек отбросил былую скромность и начал донимать Менгли Герая нескончаемыми просьбами, зная, что правитель целиком зависит от его поддержки и ни в чем не откажет ему. Пока требования Эминека касались привилегий и льгот, хан не имел причин отказывать своему главному вельможе, но вскоре запросы бея перешагнули пределы приличия: когда Менгли Герай в очередной раз гостил в Каффе, Эминек дерзко потребовал, чтобы хан отдал ему в жены свою мать, вдову Хаджи Герая! (Вероятно, Эминек хотел подражать великим ордынским беям прошлого, которые роднились с правящим домом и распоряжались страной от имени ханов-марионеток). Менгли Герай вскипел гневом и резко ответил, что он скорее готов лишиться власти и самой жизни, нежели допустить столь неслыханный позор, чтобы ханская вдова была выдана замуж за собственного подданного.[108] С Эминека довольно и того, что он получил свой пост, — а напрашиваться к хану в названные отцы ему не позволено.
Эминек выслушал отказ спокойно, но от своего не отступился. Когда Менгли Герай уехал обратно в Кырк-Ер, бей обратился к генуэзцам, чтобы те добились от хана согласия на брак. Итальянцы уверяли, что ничем не могут помочь в этом деле, но Эминек многозначительно возразил: при желании найдутся и средства.[109]
Консул сразу понял намек бея. Генуэзцы действительно располагали средством, способным вынудить хана к любой уступке: в их руках находился Нур-Девлет, содержащийся в Солдайе. Если бы консул пригрозил хану, что в одну прекрасную ночь стража отомкнет засовы и пленники Солдайской крепости выйдут на свободу, то от Менгли Герая наверняка можно было бы добиться очень многого. Но генуэзцы понимали, что тем самым превратят хана из друга в смертельного врага, и ни за что не соглашались вынуть свой опасный козырь. Тогда Эминек пригрозил каффинцам, что они дорого заплатят за отказ помочь ему, и перекрыл пути, по которым в город из Кампаньи доставлялось зерно. Это ощутимо ударило по Каффе, где сразу стали расти цены на хлеб и продовольствие.
Осенью 1474 года Менгли Герай снова приехал в Каффу и встретился там с Эминеком. Но скандала между ханом и зазнавшимся беем не произошло, поскольку оба были озабочены уже новой, куда более серьезной проблемой.[110] Кроме Эминека и Кара-Мирзы, вождем Ширинов мечтал стать и Шейдак, сын Мамака. По всеобщему мнению, этот человек был недостоин столь высокого сана. Тем не менее, Шейдак тоже вступил в борьбу за вожделенный пост. Примечательно, что основные усилия к этому прилагал не столько он сам, сколько его мать, супруга Мамак-бея, в обход всех правил пробивавшая для сына путь к бейскому титулу. Как и Эминек, она обратилась за помощью к генуэзцам. Консул Джустиниани отказался вмешиваться в это заведомо проигрышное дело, зато другие каффинские чиновники приняли от вдовы Мамака мзду в несколько тысяч золотых, разделили деньги между собой и пообещали ей уладить дело.[111] Но, как сказано выше, беем стал Эминек, а Шейдак остался ни с чем. Потерпев неудачу, он — то ли по собственному разумению, то ли по наущению матери — решил искать помощи за пределами Крыма. Шейдак отправился на Дон и там встретился с ордынскими властями. Конечно же, те были рады поддержать обиженного бейского сына, ведь теперь у Сарая появился повод вмешаться в крымские дела и попытаться вернуть власть над полуостровом. Видимо, было уговорено, что Орда сделает Шейдака первым беем — а тот взамен поможет сместить Менгли Герая и признает правителем Крыма ордынского принца Джанибека.[112]
107
M. Malowist,
Л. П. Колли,
108
M. Malowist,
Л. П. Колли,
110
M. Malowist,
Л. П. Колли,
111
С. Сестренцевич-Богуш,
В. Гейд,
Л. П. Колли,
M. Malowist,